Давший клятву

– «Девочка, которая посмотрела вверх», – прошептала она.

– Что? – спросил Узор.

Шаллан открыла глаза и выдохнула буресвет. Она не рисовала эту определенную сцену и поэтому выбрала то, что было под рукой, – набросок юной девочки, встреченной на рынке. Яркой и счастливой, слишком маленькой, чтобы прятать защищенную руку. Девочка вышла из буресвета, вприпрыжку поднялась на сцену и поклонилась Узору.

– Жила-была девочка, – начала Шаллан. – Случилось это до бурь, до воспоминаний и легенд – но, так или иначе, жила-была девочка. Она носила длинный шарф.

Ярко-красный шарф вырос вокруг шеи девочки и простерся далеко позади нее и захлопал на призрачном ветру. Артисты позаботились о том, чтобы шарф висел в воздухе позади девочки, при помощи струн, прикрепленных к чему-то наверху. Это казалось таким реальным.

– Девочка играла и танцевала, как и сегодня делают все девочки, – продолжила Шаллан и сделала так, чтобы ребенок заплясал вокруг Узора. – Вообще-то, очень многие вещи были такими же, как сегодня. За исключением одной. Стена.

Шаллан, особо себя не ограничивая, осушила сферы в сумке, а затем покрыла пол сцены травой и лозами, как у себя на родине. В задней части выросла стена, какой девушка ее себе представляла. Высокая, жуткая стена, тянущаяся к лунам. Она застилала небо и погружала все вокруг девочки в тень.

Девочка шагнула к ней, уставившись вверх и пытаясь разглядеть вершину.

– Видишь ли, в те дни от бурь людей оберегала стена, – пояснила Шаллан. – Она существовала так долго, что никто и не знал, когда ее построили. Это никого не беспокоило. Зачем знать, когда появились горы или почему небо такое высокое? Какими были эти вещи, такой была и стена.

Девочка танцевала в ее тени, и из буресвета Шаллан родились другие люди. Каждый из них был кем-то с ее наброска. Ватах, Газ, Палона, Себариаль. Они играли роли фермеров или прачек, выполняли свой долг, склонив голову. Только девочка смотрела вверх, на стену, и шарф струился позади нее.

Девочка подошла к человеку с лицом Каладина Благословенного Бурей, который тащил тележку с фруктами.

– Зачем нужна стена? – спросила девчушка продавца фруктов.

– Чтобы не пропускать плохие вещи, – ответил он.

– Какие плохие вещи?

– Очень плохие. Есть стена. Не заходи за нее, или умрешь.

Продавец фруктов ушел и увез с собой тележку. И все-таки девочка посмотрела вверх, на стену. Узор висел рядом с нею и довольно гудел.

– Зачем нужна стена? – спросила девочка крестьянку, кормившую ребенка грудью. У той было лицо Палоны.

– Чтобы нас защищать, – сказала она.

– Защищать от чего?

– От очень плохих вещей. Есть стена. Не заходи за нее, или умрешь.

И мать с ребенком ушла.

Девочка забралась на дерево и высунулась из макушки его кроны, шарф развевался у нее за спиной.

– Зачем нужна стена? – крикнула она мальчишке, который лениво дремал в развилке ветвей.

– Какая стена? – удивился он.

Девочка ткнула пальцем, указывая прямо на стену.

– Это не стена, – сонно отозвался мальчик. Шаллан наделила его лицом одного из мостовиков, гердазийца. – Там просто небо такое.

– Ну конечно стена! – возразила девочка. – Огромная стена.

– Да, и впрямь стена. Значит, она там неспроста, – решил мальчик. – Не заходи за нее, а то вдруг умрешь.

– Что ж, девочке, смотревшей вверх, таких ответов было мало, – продолжила Шаллан из зрительного зала. – Она решила, что стена защищает их от зла снаружи и на землях по эту сторону должно быть безопасно.

И вот однажды ночью, когда все прочие жители деревни спали, она выбралась тайком из дома, прихватив узелок с припасами. Юная исследовательница направилась к стене. Местность, по которой она шла, и правда была безопасной. Но было там еще и темно. Деревня всегда находилась в тени стены. Прямо солнечный свет ни разу не достиг людей.

Шаллан заставила иллюзию двигаться, как декорации на свитке, – артисты так делали. Только у нее вышло намного, намного правдоподобнее. Она нарисовала потолок светом, и, взглянув наверх, можно было увидеть бесконечное небо, в котором доминировала эта стена.

«Это… это куда масштабнее всего, что я раньше делала», – подумала она удивленно. Вокруг на скамьях начали появляться спрены творчества в облике старых защелок или дверных ручек, которые катались туда-сюда или кувыркались.

Ну что ж, Далинар ведь велел ей практиковаться…

– Девочка совершила длинное путешествие, – продолжила Шаллан, вновь устремив взгляд на сцену. – За нею не охотились хищники, и бури ее не настигали. Единственный, кто ее сопровождал, был приятный ветер – он играл с ее шарфом, – и видела она лишь кремлецов, которые щелкали клешнями ей вслед.

И вот наконец девочка в красном шарфе дошла до самой стены. Та оказалась действительно огромной, тянулась в обе стороны, на сколько хватало взгляда. А высота! Стена вздымалась почти до Чертогов Спокойствия!

Шаллан встала и поднялась на сцену, оказавшись в другом мире – в картине, изображающей плодородную землю, лозы, деревья и траву, над которыми возвышалась эта страшная стена. Она ощетинилась шипами, которые словно выросли неравномерными пучками.