Давший клятву

— Брат! — воскликнул Гавилар. — Ты видел? Мы победили! Великий князь Рутар расправился с Галламом, выиграл осколки для сына. Таланор получил клинок, и мне сказали, что ты наконец-то выманил Каланора. Пожалуйста, скажи мне, что он не сбежал от тебя.

— Он… — Далинар облизнул губы и глубоко вздохнул. — Он мертв.

Он указал на труп, который можно было опознать по серебристому блеску металла в тени среди каменных обломков.

— Далинар, ты чудесен и ужасен! — Гавилар повернулся к солдатам. — Восславьте Черного Шипа, друзья. Хвала ему!

Вокруг Гавилара возникли спрены славы — золотые сферы, которые вращались вокруг его головы, словно корона.

От радостных возгласов Далинар моргнул и ощутил такой глубокий стыд, что едва не рухнул. На этот раз единственный спрен — точно оторвавшийся от цветка лепесток — закружился вокруг него.

Он должен был что-то сделать.

— Клинок и доспех, — быстро сказал Далинар. — Я выиграл и то и другое, но отдаю тебе. В подарок. Для твоих детей.

— Ха! — воскликнул Гавилар. — Для Ясны? Что ей делать с осколками? Нет-нет. Ты…

— Возьми их, — взмолился Далинар, схватив брата за руку. — Пожалуйста.

— Хорошо, если настаиваешь, — согласился Гавилар. — Полагаю, у тебя и впрямь уже есть доспех для наследника.

— Если он у меня будет.

— Будет! — воскликнул Гавилар и послал людей забрать клинок и доспех Каланора. — Ха! Тоху придется наконец-то согласиться, чтобы мы защищали его род. Подозреваю, свадьба случится в течение месяца!

Как и официальная повторная коронация, во время которой — впервые за много веков — все десять великих князей Алеткара склонятся перед единственным королем.

Далинар сел на камень, стянул шлем и принял воду у молодой служанки.

«Больше никогда, — поклялся он самому себе. — Я уступаю место Гавилару во всем. Пусть получит трон, пусть получит любовь.

Я ни в коем случае не должен стать королем».

27 Притворство

Я признаюсь в ереси. Я не отрекаюсь от сказанного, что бы ни потребовали ревнители.

Из «Давшего клятву», предисловие

Пока Шаллан рисовала, до нее доносились отголоски спора политиков. Она расположилась на каменной скамье в конце большого зала собраний вблизи вершины башни. Девушка принесла подушечку, чтобы положить на сиденье, и Узор радостно жужжал на маленьком пьедестале.

Она устроилась, подняв ноги и положив на бедра альбом, пальцами ног в чулках уперлась в край передней скамьи. Не самая достойная поза; Сияющая была бы оскорблена. В передней части зала Далинар стоял перед светящейся картой, которую он и Шаллан — каким-то образом объединяя силы — могли создавать. Великий князь пригласил Таравангиана, других князей, их жен и главных письмоводительниц. Элокар пришел с Калами, которая в последнее время стала его помощницей.

Ренарин в униформе Четвертого моста замер перед отцом. Юноша явно испытывал неудобство — то есть выглядел в целом как всегда. Неподалеку развалился Адолин, скрестив руки на груди и время от времени шепча какую-нибудь шутку одному из мостовиков.

Сияющей полагалось быть там, участвовать в этой важной дискуссии о будущем мира. Вместо этого Шаллан рисовала. Тут, наверху, был великолепный свет благодаря широким стеклянным окнам. Она устала чувствовать себя в ловушке в темных коридорах нижних уровней, где за ней как будто все время кто-то следил.

Девушка закончила набросок, потом повернула его к Узору, придерживая альбом защищенной рукой. Он сорвался со своего возвышения, чтобы изучить ее рисунок — щель, в которую забилась искореженная фигура с выпученными человеческими глазами.

— Мм, — прогудел Узор. — Да, правильно.

— Это какой-то спрен, верно?

— Я чувствую, что должен знать, — пробормотал Узор. — Это… это существо из давних времен. Очень-очень давних…

Шаллан вздрогнула:

— Почему оно здесь?

— Не знаю. Оно не одно из нас. Оно… принадлежит ему.

— Древний спрен Вражды. Как мило.

Шаллан перелистнула страницу и начала новый рисунок.

Остальные продолжали обсуждать союз, в котором постоянно всплывали Тайлена и Азир как наиболее важные страны, которые требовалось склонить на свою сторону. Особенно теперь, когда в Ири совершенно ясно дали понять, что они присоединились к врагу.

— Светлость Калами, — обратился Далинар. — Последнее донесение. В нем сообщалось о значительном скоплении сил противника в Марате, не так ли?

— Да, светлорд, — откликнулась письмоводительница, сидевшая за столом. — В Южном Марате. Вы предположили, что низкая заселенность региона подвигла Приносящих пустоту собраться именно там.

— Ириали воспользовались шансом ударить по восточным и юго-восточным землям, чего им всегда хотелось, — рассуждал Далинар. — Они захватят Риру и Бабатарнам. Области вроде Триакса — окрестностей южных регионов Центрального Рошара — по-прежнему молчат.