Даже если это будет стоить мне жизни!

По непосредственной реакции заместительницы «мешающего фактора» на упоминание о матери пациентки всем присутствующим становится ясно, что здесь существует некая связь. Поэтому я прощу заместительницу перейти в эту новую роль, что удается ей без труда и не вызывает никаких изменений в ее ощущениях. Пациентку явно не радует новая идентичность «мешающего фактора». Она говорит, что вообще-то уже поставила точку в отношениях с матерью. У меня возникает вопрос, что могло бы стать тем ключом, который позволил бы матери благословить дочь и ее семью. Чтобы обойти сопротивление пациентки, я работаю не с ней самой, а с ее заместительницей. Вчувствовавшись в заместительницу матери, я предлагаю заместительнице пациентки сказать ей «спасибо».

Выражение заместительницей пациентки благодарности приводит к изменению ощущений у всех остальных заместителей. У заместительницы матери заметно спадает напряжение, с ее лица уходит прежняя суровость, и теперь она приветливо смотрит на дочь, зятя и ребенка. Тот испытывает самое большое облегчение, он улыбается и впервые радостно смотрит на мать. Они улыбаются друг другу, ребенок подходит к ней и позволяет родителям себя обнять.

Пациентка скептично поворачивается ко мне и говорит: «Прекрасно! Но что я могу сделать?»

Я отвечаю: «То, что ты здесь видишь: сказать своей матери «спасибо».

Она энергично возражает: «Спасибо? За что? За жизнь?»

Я спокойным голосом говорю: «Например, за жизнь».

Поскольку пациентка не готова пойти на этот шаг, который в расстановке оказался разрешающим, я прерываю работу в этом месте.

Через два дня, во время заключительного круга, пациентка со слезами на глазах просит дать ей возможность выразить благодарность участнице, которая в расстановке была заместительницей ее матери. Заместительнице матери в конце расстановки тоже не хватило разрешающего слова. Она сразу встала, подошла к пациентке и заключила ее в объятья. Таким образом, движение к матери оказалось все-таки еще возможным, и пациентка с благодарностью попрощалась с группой, сказав, что теперь ей по-настоящему хорошо.

2.1.2. Болезнь и утрата привязанности у ребенка вследствие болезни кого-то из родителей

Травматичные ситуации разлуки также могут быть следствием продолжительных физических и душевных болезней или зависимостей родителей. В расстановке это становится видно, когда в нее вводится заместитель для болезни, зависимости или психоза родителей. При этом здесь часто обнаруживается тесная связь между родителем и его заболеванием. Однако и в этом случае ребенку не обойтись без принятия жизни через родителей, какими бы они ни были, вместе со всем, что к ним относится.

Инфаркт у матери: «Дорогая мама, теперь я принимаю тебя - со всем, что к тебе относится»

(пациентка с хронической головной болью)

Пациентка (около 55 лет) с детства страдает не поддающимися лечению головными болями. Во время участия в расстановочной группе боль усиливается и становится почти невыносимой. Поэтому в перерыве пациентка просит меня, чтобы следующей я поработал с ней, поскольку она боится, что из-за сильной боли ей придется уйти.

Обращает на себя внимание тот факт, что во время участия в расстановочной группе у многих пациентов начинает болеть голова. Я расцениваю это как хороший знак. Он свидетельствует об их включенности в групповой процесс и о том, что их сопереживание семейным динамикам других участников «касается в душе любви». Пациентам, страдающим головными болями, часто бывает трудно позволить течь своей любви к кому-то из родителей.

Когда пациентке было два года, ее мать перенесла инфаркт. Она выжила, но с тех пор ее больное сердце находилось в центре внимания всей семьи. Дети постоянно слышали от отца фразу: «Вы знаете, что вашей маме нельзя волноваться». Поэтому рядом с матерью дети уже не могли чувствовать себя свободно и вести себя как дети. С этого момента движение к матери было прервано.

В расстановке эта динамика подтверждается. Я прошу пациентку расставить заместителей для нее самой, для матери и для болезни матери. На роль болезни матери она выбирает женщину и ставит ее вплотную рядом с заместительницей матери. Они сразу приветливо друг другу улыбаются, обнимаются и вместе смотрят на заместительницу дочери. Той очень хочется подойти к матери, но она не решается. Она осторожно делает несколько маленьких шагов, но, взглянув на заместительницу болезни, тут же снова отходит назад. Она словно в плену у этого движения - шаг вперед, шаг назад. Заместительница матери видит бедственное положение дочери, но чувствует себя неспособной оставить болезнь и пойти к ней.