Даже если это будет стоить мне жизни!

Сразу после расстановки я почувствовала себя наполненной новой жизненной силой и радостью, каких я давно уже не испытывала. Вместе с этим постепенно возвратилось доверие к жизни, и я позволила себе сократить дозу препарата с двух до полутора таблеток в день. К счастью, в это время я повстречала в Пизе одного гомеопата. Благодаря расстановке и дальнейшему лечению у него я смогла продолжить постепенно сокращать количество препарата, а на данный момент я уже два года живу вообще без таблеток. Как показывают постоянные контрольные обследования, мне удается поддерживать показатели крови на допустимом, с точки зрения врачей, уровне. Могу сказать, что с тех пор я снова веду прекрасную, насыщенную жизнь. Я очень этим счастлива и каждый день испытываю благодарность за то, что нашла дорогу к расстановочной работе. Я воспринимаю расстановку как коренной перелом в моей жизни с болезнью. Пол-ому я хочу поблагодарить в первую очередь Берта Хеллингера за то, что он открыл эту дверь, а главное, конечно, тебя, дорогой Штефан, за ту работу и помощь, которую она принесла. Также я выражаю признательность и благодарность моим учителям Якобу и Зиглинде Шнайдер.

С благодарностью и огромным уважением за вашу работу,

Г.

Смерть сестры

(пациентка с болезнью Меньера)

Как показывает следующий пример, травматическое событие в семье, например, смерть ребенка, может привести к разрыву эмоциональной связи с матерью. Следующая расстановка проводилась в рамках обучающей группы и была снята на видео. Диалоги воспроизводятся дословно.

ТЕРАПЕВТ: «Что мы можем для тебя сделать?»

ПАЦИЕНТКА: «У меня синдром Меньера. Это заболевание внутреннего уха с приступами головокружения и нарушением слуха. Сначала я игнорировала эти приступы, как будто их просто нет. Они меня пугают, и в то же время они мне нравятся. Может быть, «нравятся» — не то слово».

ТЕРАПЕВТ: «Я чувствую эту амбивалентность между страхом и в то же время тоской. Как ты думаешь, в чем для тебя выгода от этих приступов?»

ПАЦИЕНТКА: «Я не знаю, я уже отказалась от попыток это выяснить».

ТЕРАПЕВТ: «Ты разлучалась в детстве с матерью?»

ПАЦИЕНТКА: «Физически нет».

ТЕРАПЕВТ: «Может быть, что-то произошло во время твоего рождения?»

ПАЦИЕНТКА: «Мне ничего такого не известно. Я родилась в больнице, а все мои братья и сестры дома. Следующий ребенок родился через полтора года после меня».

То, как пациент устанавливает с терапевтом первый контакт, часто позволяет сделать вывод о характерной для пациента базовой модели поведения в отношениях. Уже здесь пациент бессознательно показывает, как он обходится с близостью и дистанцией. Он может демонстрировать доверие, быть открытым и приветливым или осторожным, сдержанным и стараться сохранить дистанцию. В последнем случае это иногда указывает на раннее детское нарушение привязанности.

Некоторая сдержанность пациентки напомнила мне о том, что в процессе работы группы она казалась мне особенно внимательной и предупредительной. У меня сложилось впечатление, что она слишком старательно следит за тем. чтобы не допустить ошибки, не сказать ничего неправильного, как будто она готова сделать все, чтобы не потерять меня как своего врача или терапевта. Я предположил здесь перенос. Я подумал, что в детстве пациентка в связи с каким-то травматическим событием могла быть разлучена с матерью. Симптоматика головокружения, при которой пациентке требуется помощь, может быть бессознательным выражением ее желания близости, защищенности и поддержки со стороны матери.

Чтобы проверить эту гипотезу, я решил без дополнительной информации начать расстановку.

ТЕРАПЕВТ: «Выбери заместителей для тебя и для болезни и поставь их по отношению друг к другу».

Заместительница пациентки с упреком смотрит на заместительницу болезни. Поэтому я спрашиваю пациентку: «Ты на кого-то злишься?»

ПАЦИЕНТКА: «Первое, что мне приходит в голову, что на меня саму... или на моего мужа?»

ТЕРАПЕВТ: «Почему на мужа?»

ПАЦИЕНТКА: «Я не думаю, что он понимает, кто я на самом деле».

Поскольку мне кажется, что на этом пути мы не продвинемся дальше, я спрашиваю о травматических событиях в родительской семье пациентки, которые могли произойти, когда она была маленькой: «Твои родители потеряли ребенка?»

ПАЦИЕНТКА: «Да!»

ТЕРАПЕВТ: «Возможно, это событие вас разлучило! Этот ребенок умер до тебя?»

ПАЦИЕНТКА: «Нет, после. После меня были две сестры, и одна в три года умерла от рака почки».

ТЕРАПЕВТ: «Сколько тебе было лет, когда она заболела?»

ПАЦИЕНТКА: «Около четырех. С болезнью и смертью моей сестры в нашей семье многое изменилось».

ТЕРАПЕВТ: «Конечно, с этого момента все внимание уделяется больному ребенку. Остальные дети не могут этого понять, и естественной реакцией четырехлетнего ребенка может быть злость. Выбери заместителей для твоих родителей и поставь их».

Она делает это.

Заместительница матери, как завороженная, смотрит в одну точку на полу.