Даже если ты уйдешь (СИ)

— Хм. Надо, — коротко сказала она. — Приложите пальцы вот сюда. Да…И теперь прощупайте внимательно.

Эсми дотронулась до левой груди и сделала всё так, как велела маммолог. И вдруг она действительно обнаружила горошинку. В горле мгновенно пересохло и дышать стало тяжелее.

— А что это такое? — взволнованно спросила врача.

— Уплотнение. Нужно сделать маммографию. У вас сейчас есть время?

— Найду, — тут же выпалила.

— Хорошо. Тогда поднимайте на этаж выше, в 314-й кабинет. — Сев за стол, она вытащила квадратный лист и написала направление. — Снимок будет готовиться полчаса, потом зайдете ко мне. Так, Эсмигюль, раньше времени не паникуйте. Это может быть фиброаденома, воспаление. Не переживайте.

— Да-да, — рассеяно произнесла она. — Конечно.

Дальше всё было как в тумане. Маммография оказалась болючей, но Эсми терпела. Кусала губы, приглушенно мычала, отгоняла дурацкие мысли, роем жужжащие в голове. Повторяла про себя: “Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо”. Капельки пота выступили на висках и так хотелось, чтобы это поскорее закончилось.

После она снова спустилась на второй этаж и в коридоре наткнулась на Беллу Борисовну. Рядом с ней шла не менее красивая женщина-шатенка в белом халате.

— Мая харошая, — увидев Эсми, гинеколог остановилась. — А ты что еще тут?

— Меня на маммографию отправили, — трясущимся голосом призналась она. — Нашли уплотнение.

— Ну-ка давай, не раскисай. Хорошо всё будет. У меня тоже в твои годы фиброаденома была. И что?

— И что? — пролепетала Эсми.

— И сейчас ее нет. Так что, дорогая, давай, выше нос!

— Да, — рассеянно пробубнила Эсми — Да…

У Елены Геннадьевны на этот раз было свободно. На ватных ногах Эсми зашла в кабинет, снова поздоровалась и протянула ей снимок. Доктор сначала прочитала заключение, затем встала, подошла к прямоугольной панели на стене, вставила в него маммографию и включила подсветку. Она вглядывалась в изображение и хмурилась. Для Эсми это были самые тяжелые несколько минут жизни. Уже забылся и допрос у дознавателя и мерзкое слушание в суде, куда заявилась свекровь, и то, как она, запершись в ванной плакала от безысходности, когда дети были совсем маленькими. И время остановилось.

Доктор, наконец, вернулась на место, сложила руки на столе, вздохнула и сказала:

— Эсмигюль, заранее не пугайтесь, — сделала упор на последние слова. — Нужно сдать анализы и биопсию.

— Биопсию? — еле выдавила она. — Ее разве не делают, когда подозревают рак?

— Верно. Но я сейчас назначаю ее, чтобы всё исключить.

Глава 26. Всё будет хорошо

Всё будет хорошо.

Она твердила эту фразу бесконечно. В субботу утром, когда в тайне ото всех приехала сдавать биопсию и другие анализы. Затем днём, когда выехали на машине Муслима в “Лесную сказку”, и дети смеялись и болтали без умолку всю дорогу. Она улыбалась, но мыслям была не с ними, и в редкую минуту, когда они притихли, уткнувшись в смартфоны, Муслим протянул руку, взял ее ладонь в свою и спросил:

— Что с тобой? Ты с утра какая-то задумчивая, загруженная.

— Да, на работе небольшие проблемы, — сочинила она на ходу.

— Что случилось? Что-то серьезное?

— Да нет. Камеры шоковой заморозки должны приехать из Италии. Но застряли. Разбираемся.

Это было правдой, но за годы работы Эсми научилась относиться к таким проблемам спокойно, потому что, как всегда говорила мама: “Все можно исправить, кроме смерти”. Вспомнив эту фразу, она вздрогнула — ну почему именно сейчас слова о неминуемом всплыли в ее голове?

— Бывает. У меня однажды так было с аппаратом. Ничего, нашли. У меня есть знакомый на таможне. Может, позвонить ему?

— Не переживай, мой брат уже этим занимается, — солгала она. — Просто неприятная ситуация и все.

— Согласен. Но если будет нужно, ты скажи, я всегда помогу.

— Я знаю, — улыбнулась она. — Спасибо тебе.

Эсми удобней устроилась в кресле, повернула голову и посмотрела на Муслима. Ей нравилось наблюдать за ним, когда он вел машину. Сосредоточенный, серьезный, большой и любимый…Но даже ему она решила ничего пока не говорить. Скрытность была ее отличительной чертой. Сначала она молчала о том, что несчастлива в браке. Теперь молчит о том, чего сама очень боится.

Заехав на горную базу отдыха, они оставили машину на парковке, взяли вещи и поднялись на ресепшн. А уже оттуда их проводили в домики на деревьях, потому как “Лесная сказка” славилась не только своими пейзажами, но и избушками, утопающими в сосновом бору. В одном домике устроилась Эсми с детьми, в другом — Муслим с дочерью.

После обеда пошли гулять по территории. Свежий и бодрящий воздух кружил голову, под ногами скрипел снег, и он же лежал на ветках деревьев и елей, как пушистый хлопок. Щеки горели и алели от жгучего мороза, но в душе Эсми все расцветало, когда, забыв о шишке, она наблюдала за тем, как ее любимый мужчина лепит с детьми снеговика. Руфат с Лейли катали один шар, а Муслим помогал Ситоре. Девочка тянулась к нему, что-то спрашивала и шутила.

— Эсми, ты не хочешь слепить третий шар? — спросил раскрасневшийся мужчина.