Даже сквозь время я верну тебя, любимый (СИ)

Его голос убаюкивает меня, но я креплюсь из последних сил и стараюсь не закрывать глаза.

Хорошо, прикрою глазки на минутку, всего лишь на мгновение, чтобы дать уставшим векам немного отдохнуть…

Я не замечаю, как повелитель-сон укрывает меня пушистым одеялом из звёзд и ночного сияния. Уносит меня далеко-далеко, бережно баюкая в надёжных объятиях.

Я плыву в безмятежности и спокойствии. Мне тепло и уютно. Никогда я не испытывала такого умиротворения…

- Я люблю тебя… - слышу далёкий голос. Этот голос принадлежит кому-то родному и очень важному для меня человеку.

- И я люблю… - шепчут мои губы беззвучно.

Часть 3

* * *

Пытаюсь перевернуться на правый бок и понимаю, что мне что-то мешает…

Переворачиваюсь на левую сторону – происходит тоже самое. Мне как-то непривычно лежать. Да в чём же дело?

Глаза не хотят открываться, и сон всё ещё склеивает моё сознание.

Но тут приходит мысль, что мне может быть уютно только в объятиях Вадима…

ВАДИМ!

Сон как рукой сняло. Я мгновенно распахиваю глаза и руками припадаю на пустующее прохладное место рядом.

ЕГО НЕТ!

Голова становится тяжёлой от страшных и отчаянных мыслей — это был сон!

Нет! Я не хочу!

В груди становится больно, горько и хочется кричать.

Я чувствую, что мне не хватает воздуха, и я не могу вздохнуть, мою грудь разрывает горестная боль – жгучая и полная ядовитого отчаяния.

В комнате очень темно. Тихо всхлипывая, я откидываю одеяло и тянусь к тумбочке, чтобы включить настольную лампу, но нашариваю рукой только стакан с водой, который от моего неуклюжего движения опрокидывается. Жидкость холодной лужицей разливается по гладкой поверхности…

Что-то не так…

Темнота безумием давит, наступает уродливой густотой, и мне хочется спрятаться, забиться в объятиях любимого, которого нет…

И наконец, слабый крик вырывается из моего горла. Солёные слёзы попадают мне на язык… Боль с привкусом горькой несбывшейся мечты.

Я хочу вернуться… Вернуться туда, где есть сильные и надежные руки Вадима; его голос – глубокий и завораживающий, бархатный и любимый; губы, что целовали только меня; где есть его взгляд - тёплый, нежный и ласковый, печальный, но открытый и обязательно влюбленный; где есть наша любовь – светлая и бесконечная.

Господи, как же я устала…

Я поднялась на ноги и, еле передвигаясь от вселенской усталости, подошла к окну и раздвинула тяжёлые, не пропускающие свет шторы.  Комнату тут же наполнили слабые лучи раннего зимнего утра.

Я прижалась лбом к прохладному стеклу, размазывая руками заиндевевший узор, пытаясь разглядеть унылый двор…

Замерла истуканом, когда увидела вместо привычного серого двора, чуть припорошённого мокрым снегом, укрытый вовсе не мокрым, а пушистым и будто невесомым снегом густой лес.

С неба кружились порхающим причудливым хороводом белые кристаллики – творения природы – белые снежинки.

Они кружились в тихом замедленном танце и опускались на сугробы порхающими пёрышками.

Лес за окном сверкал и блестел. Непревзойдённая и дикая лесная красота беззаботно и радостно ликовала, красуясь перед моими глазами своим убранством снежной невесты – гордая, чистая, целомудренная и белая зима.

- Где я… - прошептала беззвучно. Только воздух запотевшим облачком лёг на мёрзлое окно и тут же испарился.

Мой страх куда-то ушёл. Я не понимала, что произошло, и где я проснулась. Одна ли я теперь? Или всё же нет?

Я зачарованно наблюдала за неимоверной красотой зимнего леса, что раскинулся совсем рядом.

Я прислушалась, закрыв глаза, и услышала только одно – тишину…

Опустила взгляд вниз и в невозможности происходящего пискнула, нарушив священную тишину.

Я в неверии положила дрожащие ладони на чуть выступающий живот. И как я сразу не заметила… Вот что мне мешало спать!

Сомнений никаких не возникло – я беременна.

Погладила свой небольшой животик и, не вытирая слёз, сдавленно прошептала:

- Привет… Я твоя мама…

Улыбнулась, а потом рассмеялась, крепче обнимая ладонями своё чудо, а потом на меня нахлынула такая невыносимая тоска, что я заплакала навзрыд.

Ноги подкосились, и я вяло опустилась на пол, раскачиваясь из стороны в сторону и сквозь рыдания причитала:

- Я беременна… Вадим, у тебя будет ребёнок. У нас родится малыш…

- Оля? – услышала я своё имя и, всхлипнув в последний раз, вытерла рукавом пижамы, размазанные по всему лицу сопли, и подняла голову.

- В… Вадим? – икнула я. – Ты живой… Ты со мной… Ты не исчез!

Снова всхлипнула.

- А я представляешь, беременна…

- Оленька, - муж подскочил ко мне, стягивая на ходу, припорошённую тающим снегом парку, и кинул её прямо на пол. – Тебе не нужно сидеть на полу.

Вадим заботливо поднял меня на руки и вернул обратно в постель.

- Тебя не было рядом… - произнесла я обиженно. – Думала, что тебя снова нет…

- Ты вернулась из того времени, да? Ты была тогда со мной... В тот день, помнишь? – улыбнулся он и поцеловал внутреннюю сторону моей ладошки.

- Да... - кивнула я.

- А я не хотел тебя будить, Оль. Снегом всё крыльцо с утра засыпало и я вместе с Бо, прочищал дорогу к новогодней ели.

Я часто заморгала.

- Какой сейчас год? – прерывисто дыша, спросила мужа, надеясь, что я вернулась в «своё» время.