De feminis

– Никто! Нет виноватых! Как говорят еврочинуши, будь они прокляты, обстоятельства непреодолимой силы. Русские с китайцами заразили мир коронавирусом, погибли миллионы. Кто виноват? Никто! Разорваны в клочья понятия семьи и брака. Кто виноват? Никто! Миллионы криминальных нелегалов свободно пересекают границы Европы. Кто виноват? Никто! Обстоятельства непреодолимой силы.

Он вздохнул, сцепил пальцы замком. По загорелым скулам его заходили желваки.

– Двадцать лет назад мне поверил народ. Почему? Потому что у меня были принципы. Я знал, чем белое отличается от чёрного. На том и стоял. Но и народ тогда знал, что есть белое, а что чёрное. Поэтому и поверил мне. И Европа знала прекрасно. А что теперь? Неделю назад был Балканский саммит на Балатоне. Обсуждали будущее Европы. Спорили. Много. И я вдруг спросил: господа, а что для вас истина? На меня посмотрели как на слабоумного. Милош, Янош, Зоран, Мило сидели, улыбались и молчали. А идиот Александр заржал, как лось. На кой чёрт они его позвали – я так и не понял… То есть европейцы уже не только не знают ответа на этот краеугольный вопрос, они саму постановку его считают нерелевантной! Вот до чего дошло. Так что же для них истина? Только одно: сегодняшняя выгода. Завтра уже никого не интересует. Бу-ду-щее Европы! – Он ударил кулаком по столу. – Для них его нет. Есть только настоящее. А для меня и моей страны – есть. Есть!

Он перевёл взгляд смоляных глаз в окно и замолчал, покусывая мужественные, властные губы. Валерия, перестав жевать, замерла с поднятой вилкой.

– Когда мне три дня назад сообщили, что Валерия вместо Гамбита вепря играет шотландскую партию, я не поверил.

– Господин президент… – заговорила девушка, но он поднял руку, и она смолкла.

– Я не поверил. Не по-ве-рил!

Он снова замолчал, глотнул из бокала. Вздохнул.

– Ты помнишь нашу первую встречу?

– Такое не забыть, господин президент.

– Тебе было тогда…

– Девять с половиной.

– Девять с половиной. Твой тренер, великий наш Богдан, упокой, Господь, его душу, подвёл тебя ко мне после детского турнира. И сказал судьбоносные слова: господин президент, вот будущая чемпионка страны и мира. Как он тебя разглядел!

– Он был великий.

– Великий! И сказал тогда важнейшую вещь: Валерия уже умеет играть вслепую. Я смотрел на тебя – стоит девчушка круглолицая из горной деревни, ей бы с козлятами играть. А она играет в шахматы. И уже может играть вслепую! Я всю жизнь боготворю шахматы, но я до сих пор не умею играть вслепую. Не дано! А тебе дано было от Бога с самого детства.

– Слава Богу.

– Слава Богу! И слава Богдану. Он вырастил тебя, научил всему, что надо для профи. И ты стала профи. Да ещё какой! Как ты разнесла Ананда! Как натянула нос этому мушкетёру Морозевичу! Как морщился Карлсен тогда, на блицолимпиаде, а? Конь бьёт на h6, шах, пешка побила, слон бьёт h6, конь побил, ферзь бьёт и – гроб тебе, великий Карлсен! Войдёт в учебники!

Он встал, прошёлся по столовой, резко развернулся, подошёл к сидящей сзади и положил ладони ей на плечи.

– Наша страна маленькая и в меру красивая. В мире таких предостаточно. И у каждой страны, помимо гор, лесов и озёр, есть что-то ещё. У датчан это лекарства и ветряки, у финнов – сливки и “Нокиа”, у немцев – “Мерседес” и пиво, у шведов – “Вольво” и водка “Абсолют”, у швейцарцев – банки и часы, у венгров… ну… это гуси и термоисточники, а у нас – шахматы и свиньи. Звучит юмористически, да?

Он заглянул ей сверху в лицо.

– Нет, почему…

– Да смешно же! Шахматы и свиньи! Смешно было. Семь лет назад. А сейчас уже не смеются. Наши свинина – лучшая в Европе. Немецкая свинина по сравнению с нашей – резина. А за декоративными свинками нашими – очереди в интернете. Вот так! А шахматы…

Он со вздохом подошёл к окну.

– Никто мне так не помог в жизни, как шахматы. Отец рано умер. С мамой из-за отчима у меня не сложилось. В шестнадцать лет я сбежал из дома в свободное плаванье. Спасибо сестре, что научила в шахматы играть. И с тех пор шахматы со мной. Щит мой и меч! Я играю с друзьями и компьютером, разбираю партии великих гроссмейстеров. Вкладываю деньги в нашу шахматную федерацию. Которая уже заявила миру о себе. И вкладываю деньги в тебя, нашу шахматную королеву Валерию. Мне недавно подсчитали, сколько за десять лет мы вложили в наши отечественные шахматы. Двести шестьдесят три миллиона евро. Для маленькой страны это много. Но мы добились больших успехов. И ты добилась огромных успехов. Ты – флагман отечественных шахмат. И вдруг я узнаю…

– Господин Президент! – воскликнула Валерия. – Я не стала играть гамбит, потому что…

– Подожди! Не перебивай Президента!

– Но я…

Он предупредительно поднял свою широкую короткопалую ладонь.

– И когда я узнаю, что Валерия, наша непобедимая Валерия в решающей партии на чемпионате мира отказалась от своего супероружия, от нашего, не побоюсь сказать, национального гамбита, от нашей ядерной бомбочки, я… просто… потерял дар речи. Да! Я онемел.

– Господин Президент, позвольте же мне объяснить…