«Цель покровительственной политики, — пояснял С. Витте, — не допускать притока благ потребительских, вырабатываемых странами с развитой уже промышленностью, а привлечь производительные капиталы предоставлением им преимущественных выгод… Чтобы усилить производительность обильного у нас труда, не находящего применения, и тем ускорить процесс накопления богатства и народного благосостояния в стране, наиболее действенное средство — привлечь иностранные капиталы». С. Витте в период российского промышленного бума начала XX века приходил к выводу, что «вообще вопрос о значении промышленности в России ещё не оценён и не понят». «Для России необходимо, прежде всего, ускорить темпы “индустриализации”… В мире ничего не дается даром, и, чтобы создать свою промышленность, страна должна нести известные жертвы, но эти жертвы временные и, во всяком случае, ниже… выгод».
«В то время как Франция увеличила свою выплавку чугуна за 1890–1900 гг. на 58 %, Великобритания на 13 %, С. Штаты на 76 %, Германия на 61 %, в России она возросла на 220 %… Прилив иностранных капиталов и иностранной предприимчивости явился могучим стимулом нашего промышленного развития последнего времени», — отмечал известный экономист того времени М. Туган — Барановский.
М. Горький летом 1917 г. писал: «Велика и обильна Россия, но её промышленность находится в зачаточном состоянии. Несмотря на неисчислимое количество даров природы… мы не можем жить продуктами своей страны, своего труда. Промышленно развитые страны смотрят на Россию, как на Африку, на колонию, куда можно дорого сбывать разный товар и откуда дёшево можно вывозить сырые продукты, которые мы, по невежеству и лени нашей, не умеем обрабатывать сами. Вот почему в глазах Европы мы — дикари, бестолковые люди, грабить которых… не считается зазорным». Непримиримый оппонент М. Горького философ И. Ильин приходил тем не менее к аналогичным выводам: «Запад бил нас нашею отсталостью, а мы считали, что наша отсталость — есть нечто правоверное, православное и священно — обязательное…»
Принимая во внимание все изложенные выше обстоятельства, можно сделать вывод о том, что А. Н. Косыгин, благословляя Д. М. Гвишиани на его тесную работу с А. Печчеи и А. Кингом, имел в виду достичь сразу нескольких целей. Прежде всего, он собирался максимально активно вовлечь крупный западный капитал в реализацию проектов, связанных с развитием советской экономики и в первую очередь её потребительской сферы. Как говорил автору многолетний помощник А. Н. Косыгина Игорь Простяков, А. Н. Косыгин в узком кругу любил повторять: «Космический корабль мы сделаем лучше всех в мире, наш сложный станок будет выигрывать тендеры у американцев и немцев, отечественный телевизор будет весьма пристоен, и его даже может быть удастся продать куда — нибудь в Латинскую Америку. Но как только дело дойдёт до машин, штанов и мебели, то даже уважающий себя негр подумает, можно ли это использовать».
В плане укрепления международного разделения труда и упрочения связей с крупнейшими корпорациями А. Н. Косыгин всерьёз размышлял и даже кое — что сделал с точки зрения кооперации советских и зарубежных фирм в строительстве крупных промышленных объектов в странах третьего мира. Думается, что в рамках программы сближения на негосударственном уровне с собственниками крупнейших корпораций он предполагал серьёзное продвижение и в этом направлении, т. е. совместную работу на рынках третьих стран вообще и третьего мира в частности. Базируясь на привлечении западного капитала к реконструкции второго подразделения советской экономики и совместным проектам в странах третьего мира, он полагал возможным снизить для Запада напряженность действия закона Розы Люксембург, а соответственно, ослабить те силы на Западе, которые были заинтересованы в навязывании СССР опасной в среднесрочной перспективе гонки вооружений. Наконец, поддерживая крупнейшие производственные корпорации, А. Н. Косыгин полагал, что будет ускорять процесс движения позднего капиталистического общества к различного рода вариантам социализма, понимаемого как строй, базирующийся на всё возрастающем обобществлении средств производства и труда и усилении не рыночных, а плановых и программных методов организации общественной жизни.