Читаем De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II полностью

Приведённые выше воспоминания и фрагменты текстов, как представляется, дают возможность реконструировать воззрения А. Н. Косыгина в тот период и сделать предположения относительно задач, решение которых он связывал с осуществлением программы, позднее вылившейся в Римский клуб и Международный институт прикладного системного анализа. Прежде всего, А. Н. Косыгин был убеждён, что, несмотря на наличие двух мировых систем, мировая экономика является единым целым. Выступая в июле 1964 г. с лекцией в Институте общественных проблем, Косыгин говорил, что Советский Союз не намерен, не может, и не будет создавать замкнутую экономику. В записных книжках А. Н. Косыгина, которые хранятся у его внучки Татьяны Джерменовны, имеется запись, относящаяся к тезисам этой лекции: «Мы против замкнутой экономики и стоим за широкий научно — технический обмен между странами. Советский Союз хорошо понимает преимущества международного разделения труда, развитие экономических отношений между государствами». Несколькими страницами далее в записной книжке можно прочесть: «Международная экономика организована и действует по — капиталистически, и мы должны научиться использовать возможности этой экономики себе на благо».

Представляется, что в статическом плане на коротком историческом промежутке времени, около 10–20 лет, А. Н. Косыгин считал, что СССР является частью мировой экономики, организованной именно по — капиталистически. Поэтому, коль скоро СССР хочет участвовать в международном разделении труда, он не может игнорировать капиталистический характер мировой экономики и должен ему соответствовать.

В динамическом плане, с точки зрения долговременных тенденций А. Н. Косыгин полагал, что будущее принадлежит социализму как строю, соответствующему тенденциям развития производительных сил. Как рассказывал автору текста известный советский и российский экономист и государственный деятель Л. И. Абалкин, в производительные силы Косыгин был склонен включать и организацию производства и труда. Данная точка зрения у него исходила из практического опыта. В то же время виднейший экономист Д. Гэлбрейт в своих знаменитых работах «Новое индустриальное общество» и «Экономические теории и цели общества» называл эти отношения «организационными». А сам Л. И. Абалкин под воздействием бесед с Косыгиным вынес их в отдельный слой хозяйственного механизма социализма под названием «организационно — экономических отношений». Так или иначе, А. Н. Косыгин полагал, что будущее принадлежит социализму. При этом, по свидетельству самых различных людей, включая его зятя Д. Гвишиани[981], близкого друга, философа Л. Ойзермана[982] и известного чешского политика О. Черника[983], он отнюдь не был склонен считать, что советский вариант социализма — это единственный или лучший.

Касаясь множественности вариантов социализма, нельзя не привести выдержки из протокола заседания Политбюро ЦК КПСС 19 июля 1968 г. относительно событий в Чехословакии. «Я считаю, — говорил Андропов, — что в практическом плане эта встреча мало что даст, и в связи с этим вы зря, Алексей Николаевич, наступаете на меня. Они сейчас борются за свою шкуру, и борются с остервенением. Правые во главе с Дубчеком стоят твёрдо на своей платформе. И готовимся не только мы, а готовятся они и очень тщательно. Они сейчас готовят рабочий класс, рабочую милицию. Всё идет против нас». На этот выпад Косыгин ответил так: «Я хотел бы также ответить т. Андропову, я на вас не наступаю, наоборот, наступаете вы. На мой взгляд, они борются не за свою собственную шкуру, они борются за социал — демократическую программу. Вот суть их борьбы. Они борются с остервенением, но за ясные для них цели, за то, чтобы превратить на первых порах Чехословакию в Югославию, а затем во что — то похожее на Австрию»[984].

Поскольку, по мнению А. Н. Косыгина, будущее принадлежит социализму с обобществлённым характером труда и производства, планомерной, программной и другими внерыночными формами организации деятельности, а в настоящем господствует капитализм, то время, потребное на переход настоящего в будущее, будет временем компромиссов и переходных форм, к которым СССР должен быть готов. В силу особенностей своей биографии А. Н. Косыгин видел такого рода переходные формы в кооперации и привлечении западного капитала для решения задач развития СССР. Как известно, А. Н. Косыгин окончил кооперативный техникум, где учились прежде всего по книгам Карла Каутского и Александра Чаянова. Поскольку первое систематическое образование в большинстве случаев формирует концептуальный взгляд человека, то А. Н. Косыгин, естественно, не стал исключением. И идеи Карла Каутского о многообразии форм социализма и постепенности его строительства не могли не сформировать его личное хозяйственное мировосприятие.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное