Читаем De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II полностью

Особый интерес представляет переплетение старой владетельной аристократии и новых предпринимателей в рамках европейской элиты. Процессы, которые отмечались для Италии, с не меньшей интенсивностью происходили в Германии и других государствах — наследниках империи Габсбургов, в Бенилюксе и Скандинавии. Владетельные аристократические роды сохранили в этих странах финансовое богатство, земельную собственность и политическое влияние. Практически повсеместно они охотно выдавали замуж дочерей за новых предпринимателей, принимая их в состав владетельных фамилий, или, что происходило реже, брали дочерей новых богатых в жёны своим наследникам.

Не так давно в Голландии и Ирландии вышли две любопытные работы — «Старые деньги в новом веке» и «Европейская аристократия и собственность», которые позволяют в числах понять глубину указанного выше процесса трансформации аристократии по крови в господствующий владетельный класс современного позднего капитализма[999]. Данные, приведённые в книгах, позволяют выяснить долю аристократических семей, к которой относятся семьи, упомянутые в Готском Альманахе и аналогичных региональных изданиях не позднее чем в середине XVIII века, — в 200–300 богатейших семей в зависимости от конкретной страны (в таблице указана доля в процентах).

Несложно заметать, что чётко выделяются две группы стран. К первой принадлежат Германия, Италия, Ирландия; ко второй — в чистом виде Великобритания и Франция, и близко к ним — Нидерланды. Если в первой группе стран, к которым также, по другим сведениям, относятся Австрия, Испания, Португалия и Бельгия, аристократия сохранила свои позиции и ассимилировала в себе новых предпринимателей, то британская, французская и до некоторой степени голландская история пошли по — другому.

Работы Б. Энгельмана, а также книги де Бура и О’Брайена позволяют выделить ключевые отличительные черты, свойственные фамилиям господствующей элиты в Германии, Северной Италии и католических латинских странах. Именно элита этих стран составила костяк «Круга», стала первоначальными инициаторами создания Бильдербергского клуба и занимает господствующие позиции в Opus Dei.

К числу важнейших черт этих элитных семей следует отнести:

— наличие аристократических корней, предполагающих присутствие в числе родоначальников династии либо семей, с которыми фамилию связывает кровное родство правящих родов в различных образованиях, входивших, как правило, в состав или Священной Римской империи германской нации, или территорий, так или иначе связанных с Лотарингской династией;

— условно открытый характер рода, когда в семью принимаются преимущественно молодые люди, прошедшие жёсткий отбор и добившиеся успеха на деловом поприще, выходцы из средних и даже бедных слоёв населения;

— как правило, многоотраслевая деловая деятельность, охватывающая не только одну сферу, а распространяющаяся на промышленность, торговлю, финансы и т. п.;

— обязательное наличие значительной земельной собственности и активов в виде недвижимости;

— ориентация на внешнюю экспансию первоначально в рамках Западной Европы, а затем — преимущественно для германских и итальянских семей — в Россию и на Ближний Восток; итальянских семей — в Латинскую Америку и США; испанских и португальских семей — в Латинскую Америку;

— стремление к формированию устойчивых, продолжительностью нередко в несколько десятилетий, а иногда и столетий, паттернов делового взаимодействия, включающих замкнутые контуры клиентов, контрагентов, финансистов, промышленников, торговцев и т. п.;

— жёсткая ориентация на сохранение закрытого семейного характера собственности и управления над базисными хозяйственными структурами в сочетании с активным вложением средств и практическим участием в новых акционерных и иных корпорациях и структурах;

— активное представительство в политических структурах власти, занятие постов в её исполнительных и законодательных ветвях;

— обязательное наличие в составе группы частного банка, а также настороженное отношение к универсальным, крупным и крупнейшим розничным банкам Европы и Америки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное