De Personae / О Личностях. Том I

Герцога де Гиза обвиняют в том, будто он продался и продал Францию Филиппу II. Это обвинение отражает полное непонимание природы династической политики XVI в. Герцог обращался к королю Испании как равный и надеялся, что католическое дело послужит маскировкой династических претензий Гизов на Британских островах. Однако Филипп не собирался тратить испанские деньги на установление марионеточного режима Гизов в Британии. К тому же герцог был нужен ему во Франции, чтобы отвлекать внимание англичан и французов от Нидерландов, куда в феврале 1583 г. прибыл герцог Анжуйский с одобрения Елизаветы и Генриха Ш. Разные провинции Нидерландов присягнули французскому принцу как своему герцогу, графу и т. д. Впрочем, Филипп нуждался в противовесе англофилии при французском дворе, поэтому положил Гизу пенсию в 40 тыс. крон (с. 247).

Однако Генрих III тоже получал помощь из–за рубежа. Вероятно, с ним делилась информацией английская разведка. В ноябре 1582 г. король отказался от услуг своего исповедника Клода Матьё за то, что тот был «слишком испанским».

В феврале 1583 г. Гиз вернулся в Жуанвиль на похороны бабушки Антуанетты де Бурбон. Доходы с её имения и испанская пенсия впервые сделали герцога платёжеспособным. Он продолжал планировать вторжение в Англию, вёл переговоры с папским нунцием. Армия в 12 тыс. человек в составе испанцев, немцев и итальянцев должна была отплыть с Пиренейского полуострова и из Фландрии. Высадившись, она должна была использовать в качестве очага восстания Ланкашир. Собственную армию и английских изгнанников Гиз собирался высадить в Сассексе и отвлечь внимание Елизаветы от восстания на севере. Английский разведчик к середине августа доносил, что в портах Онфлёра, Гавра и Фекампа снаряжаются 15 кораблей (с. 250). Елизавета пожаловалась Генриху III, и Жуаёз посадил наместниками в порты Ла–Манша верных людей, а в ноябре в Лондоне был арестован Фрэнсис Трокмортон[353]. Однако король Шотландии Яков VI одобрил план и просил поддержки Гизов. Герцог собирался лично плыть на Британские острова, но болезнь герцога Анжуйского нарушила эти планы.

В марте 1584 г. отношения короля с герцогом стали невыносимыми. Для обоих вопрос престолонаследия был не только религиозным принципом; речь шла о выживании династий. Хотя Генрих III был последним Валуа, своим законным наследником он видел короля Наваррского Генриха. Филипп II напоминал Гизу, что после воцарения его тёзки ничего хорошего его не ждёт. Сам герцог признался Мишелю де Монтеню[354], что мятежная католическая партия была сформировала по необходимости, так как, пока жив король Наваррский, дом Гизов не находится в безопасности. Лично герцог склонялся к религиозному компромиссу по лютеранской модели.

В июне 1584 г. умер герцог Анжуйский, и в апреле следующего года Гизы подняли восстание. Майенн упрекал Генриха в том, что тот обнаружил себя и товарищей по заговору раньше, чем они были готовы. Гиз отвечал брату, что сделать это его заставили обстоятельства. По стране уже ходил текст якобы речи герцога перед войсками о своём праве на трон. Документ был фальшивым, так как Гиз хотел делать королей, но не быть королём сам. Авторами документа были его протестантские враги, целью которых было очернить герцога в глазах умеренных католиков. Чтобы обелить себя от обвинений в измене, Генрих велел своему двоюродному брату Эльбёфу привезти в Перонн — место рождения Католической лиги — кардинала де Бурбона, чтобы издать там декларацию. Сторонники Лиги призвали возобновить договорную монархию. Она больше импонировала народу, который не принимал идеи наследования трона протестантом. Кардинал осудил внутреннего врага, т. е. тех католиков, которые ради собственных политических интересов подрывали религию и государство. По его словам, Франция не должна была следовать примеру Англии, которая в пропаганде Лиги стала синонимом тирании.