Dead dogs (СИ)

Лишили стаи и семьи. Убили на его глазах жену и детей. Надругались над девочками, а годовалого сына швырнули под колеса уезжавших уже машин. Маленьких бет стаи забрали, но Джек не чуял их – скорее всего, они были мертвы. и Джек сдался. Потеряв смысл жизни, он рвался к смерти. Он почти не сопротивлялся, позволив охотникам выжечь носоглотку, лишая его чутья. Он лишь разрешил себе тихий стон, чувствуя, как горячая жидкость с едким запахом жжет слизистые. Глаза слезились, но знакомый голос вовремя приказал его освободить. Скатившись с импровизированного пыточного стола, он грохнулся на пол, где ползал как слепой щенок под смех людей и блевал, чуя слабый привкус собственной крови. Что именно с ним сделали - он не знал, пока не понял: он почти не чует запахов, но на это тоже было плевать. Мера, на случай если он сбежит и решит отомстить. Только вот он знал, что сбежать ему не дадут – не новички. Как и тот, кому его продали, кто надел на него ошейник со стальными шипами внутри, натянув его с такой силой, что те моментально прорвали кожу. Его жизнь спасло лишь то, что он был оборотнем, но на большее его сил без стаи не хватило, и он дрался, надеясь, что найдётся кто-то сильнее…

Более сильных не было, постоянно побеждая он не мог приносить деньги вечно. Простая логика, и он даже не удивился, когда они пришли с металлическими битами в руках. Цепи натянули так, что он не мог шевельнуться. Но сначала подошел тщедушный человечек, который чем-то постоянно щелкал. Джек понял всё только когда ему насильно разомкнули пасть. Было больно, но не больнее, чем видеть раздавленное колесом внедорожника тельце собственного сына. Он едва не с блаженством закрыл глаза, когда металл в первом ударе коснулся затылка. Он тогда ещё не знал, что это далеко не конец.

Не принесла избавления и та ночь после его последнего боя.

А потом человек, пахнущий порохом и смертью, брезгливо зашвырнул шипастый ошейник в мусорный контейнер и бестрепетно повернулся спиной.

Без страха, без ненависти.

Джек долго рассматривал бирку на ошейнике, который он всё же принял. Принял машинально, слепо подчинившись не словам, а той мистической штуке – ауре, которую он чувствовал собственным звериным естеством, и только потом осмыслил.

Золотящиеся на солнце глаза человека должны были принадлежать оборотню. Взрывной характер и стальная воля – альфе.

Долгий звонок в дверь выдернул его из дрёмы. Человека не было долго, но на такой случай была инструкция, и Джек потянулся за лежащим на журнальном столике ошейником.

На пороге оказался представительный седоватый мужчина. Он изучающе осмотрел Джека и хладнокровно шагнул вперед. Джек, не иначе как от неожиданности, подался назад. Он знал кто перед ним. Александр Пирс. Работодатель его нынешнего владельца. И тот определенно знал, кто такой Джек. Знал, и тоже не показал ни настороженности, ни, тем более, страха.

Зайдя в дом, он бросил короткий взгляд вглубь коридора и повернулся к Джеку.

— Где он?

В общем-то, было понятно, о ком речь, но почему спрашивали у него – Джек не понимал. Он пожал плечами.

— Сколько его не было?

Джек вновь пожал плечами и бросил взгляд на календарь. Он не следил. Когда Брок сваливал из дома - Джек просто ждал. Пирс подошел к календарю и коснулся пальцами передвигающегося красного прямоугольника. Сдвинул его на две ячейки и достал телефон. У Джека на затылке шевельнулись волосы ещё до того, как он услышал: «Полтора-два дня». Потом, словно он был у себя дома, Пирс прошел на кухню, и, порывшись в одном из ящиков, достал ключи. Пройдя мимо Джека, бросил «Идём», и того как за поводок дёрнуло.

Закрыв за ним дверь, Пирс дошел до машины. Открыл дверь и кивнул внутрь. Салон был просторным, затемнённым. Уютным. На водительском месте сидел человек, но за полупрозрачной перегородкой его было почти не видно. Пирс без опаски сел рядом и автомобиль тронулся с места.

В тот день, следуя тенью за Директором, Джек увидел много нового для себя. И услышал – больше, чем хотел бы.

Брок пропал. Уехал из офиса, но до дома не добрался. Вот только Пирс был спокоен, как тысячелетняя скала. Вокруг него кипела жизнь, а он будто возвышался над нею, принимая информацию к сведению, и Джек, стоявший рядом с ним, по крупицам впитывал её, изначально даже не пытаясь разбираться. И когда через три часа на стол Пирса легли снимки с плохо различимыми лицами, оборотень скрежетнул зубами так, что принесший их человек сбледнул с лица и шарахнулся от стола. Пирс лишь косо глянул на Джека.

— Ты их знаешь?

Втянув воздух сквозь зубы, чтобы не зарычать, Джек кивнул.

— Охотники.

Больше его не спросили ни о чем, и уже вечером того же дня он стоял над тремя остывающими трупами. Одобрительно кивнув ему, Пирс прошел мимо, к компьютерщикам, оживлённо что-то обсуждавшим. Неподалеку тихо потрескивали одиночные выстрелы, слышные, из-за глушителей, только Джеку.

Пока отряд на базе комплектовался, Пирс выдавал указания – допросить всех, пленных не брать. И, улыбнувшись Джеку, холодно прокомментировал:

— Они взяли то, что принадлежит мне. Я такого не прощаю. Брок мне как сын.