Deadline

– Он пытался разыскать меня, писал мне в чате. Говорил, что моя мама сядет в тюрьму за убийство и что только я могу все уладить. Когда я узнала, что Эмили мертва… а маму по-прежнему подозревают…

Из Тесс словно выходит весь воздух, ее плечи опускаются, и на глазах снова появляются слезы. Анна явственно ощущает запах страха.

– И что ты тогда решила? – спрашивает Сандра Квист.

Анна в отчаянии смотрит на инспектора. Неужели обязательно давить на ее дочь именно сейчас? Естественно, Анне тоже хочется знать правду, понять, как все друг с другом связано, но, глядя сейчас на дочкины терзания, она хочет только защитить ее. Забрать ее отсюда и больше никогда не приближаться к полицейским и к этой комнате с голыми стенами.

Тесс снова начинает трясти. От слез или даже от шока. Анна гладит дочку по спине. А вдруг у нее сильное потрясение? Душевная травма, от которой она никогда не оправится? Разве Тесс не должна быть сначала осмотрена психологом? Но только Анна собирается озвучить эту мысль вслух, как Тесс поднимает голову и слабым голосом продолжает рассказ:

– В тот миг мне показалось, что я утратила всякую надежду. Я поняла, что все, тупик, дальше ехать некуда. Больше ничто не будет как прежде. – Тесс замолкает. Анна видит, как она стискивает челюсти. – Но, черт возьми, я не могла позволить Якке уйти! Поэтому назначила ему встречу. Хотела, чтобы она произошла на моих условиях. Поэтому выбрала лес за школой. Я знаю это место вдоль и поперек.

Тесс рассказывает, как они встретились в лесу. Как Якке пытался уговорить ее последовать за ним. Как она достала пистолет и прицелилась в него. Готовая пристрелить.

– Где ты взяла оружие? – спрашивает Сандра.

Тесс прячет лицо в ладонях. Вскоре раздаются новые всхлипы. У Анны снова такое чувство, будто ее горло сдавили удавкой.

– Хорошо, зайдем с другого конца. Можешь рассказать нам, как ты познакомилась с Якке?

Тесс вытирает слезы. Анна слышит ее тяжелое дыхание.

– Я написала ему в соцсети. Он был моим кумиром. Я все писала и писала, но он не отвечал. Но потом мама прислала мне снимок, на котором она вместе с Дианой и Якке были на премьере какого-то фильма, и когда я стала писать ему снова, то, в общем, я прикрепила к сообщению этот снимок. Написала, что он знаком с моей мамой. И тогда он мне наконец ответил, и я была так счастлива. Ведь у него миллион фанатов, а он ответил именно мне.

– И что он написал?

– Уйму всего хорошего. Мы начали общаться. Постепенно наши диалоги становились все длиннее и происходили все чаще. Он захотел, чтобы я загрузила специальное приложение, А-чат, где мы смогли бы общаться приватно. Он не хотел, чтобы желтая пресса читала его сообщения, постоянно твердил, что они следят за ним… Мне было так жалко его.

Тесс замолкает.

– Я понимаю, что тебе тяжело об этом говорить, но что было дальше?

– Я точно не помню, когда это началось… но как-то раз он попросил мои фото. Хотел посмотреть, как я выгляжу. Мы обменялись кучей разных глупых фоток. А потом он захотел, чтобы я сняла с себя футболку.

У Анны перехватывает дыхание. Слышать подобное из уст самой Тесс еще более мучительно. Тесс, кажется, замечает ее реакцию и сразу сникает.

– Тебе трудно говорить об этом, когда мама рядом? Хочешь, чтобы она вышла?

Тесс мотает головой, но ее взгляд при этом прикован к столу. Какое-то время она сидит совершенно тихо.

Анна чувствует, как Тесс пытается найти под столом ее руку. Она хватает ее и сжимает настолько сильно, насколько у нее хватает смелости. Ладошка дочки теплая и потная. Помолчав, Тесс снова начинает рассказывать. Голосом слабым, едва слышным.

– Он хотел, чтобы я разделась. В общем… в каком-то смысле он заставил меня это сделать. Я отправила ему много фоток. Но спустя какое-то время он захотел больше. И чтобы я была на них еще более обнаженная. При этом я должна была делать кое-какие вещи… Сначала я отказывалась. Но он всегда умел меня уговорить. Пригрозил, что разошлет те снимки, которые у него уже есть, моим одноклассникам, маме и папе. Говорил, что тогда все узнают, какая я малолетняя шлюшка.

Внутри Анны словно что-то ломается. Физическая боль в области сердца. Ей приходится прикладывать неимоверные усилия, чтобы усидеть на месте, но в душе у нее свирепствует ураган. Опустошающее чувство бессилия. Она должна была разглядеть. Понять. Спасти своего ребенка. Анна с силой закусывает изнутри губу, чтобы не исторгнуть ни звука. И моментально чувствует привкус крови во рту.

– То, что делал Якке, – незаконно, – говорит Сандра Квист. – Ты ни в чем не виновата, и я хочу, чтобы ты это знала. Что произошло потом?

– Становилось все хуже и хуже. Чем дальше, тем больше он хотел видео, снимков. Он уже не был таким обаяшкой, как раньше. Говорил, что может в любой момент добраться до меня. Что у него есть связи. Что он может сделать так, что мою маму уволят. Я ведь знала, как важна для нее эта работа…

Тут уже Анна не выдерживает:

– Но, Тесс! Ты важнее!