Dear Reader: The Unauthorized Autobiography of Kim Jong Il

По наущению американских империалистов южнокорейские марионетки построили бетонную стену длиной 150 миль по всей ширине военной демаркационной линии. Стена - гораздо более длинная и грозная, чем столь ненавистная Западу Берлинская стена, - была построена вровень с горным склоном, чтобы ее было видно только с севера. Теперь, впервые за тысячелетия, Корея была физически разделена на две части. Как будто совместного заявления Севера и Юга 1972 года никогда не было. Все, чего добивался Великий Лидер в плане воссоединения, было погребено под милями бетона - и это была моя вина, по крайней мере отчасти.

Все, что я мог сделать, - это сосредоточиться на своей работе и постараться по мере сил оставить эти ошибки в прошлом. Я надеялся, что смогу еще раз показать себя президенту Ким Ир Сену и тем самым сохранить свою роль продолжателя дела чучхе. В течение всего этого времени моя убежденность в видении Великого Вождя ничуть не ослабевала, я лишь осознавал, что мое восприятие было ошибочным. Я решил, что лучше всего будет вернуться к моим самым большим успехам в прошлом: применить чучхе к искусству и литературе.

Однажды я встретился с сотрудниками издательского отдела, которые занимались новыми школьными учебниками. "Лучший метод изложения истории - это яркая передача своего опыта", - объяснил я редакторам. "Так можно эффективно внедрить в сознание читателя ненависть и враждебные чувства. Всякий раз, когда в книгах упоминаются наши враги, они должны использовать такие слова, как "бандитские американские ублюдки". Будь то японские империалисты или помещики, господствовавшие над нашим обществом в прошлом, мы всегда должны включать упоминание об их злодействах".

Мужчины кивнули. "Это очень хорошая идея", - сказал один из них.

"Это касается не только рассказов. Возьмем математику. В боевой ситуации нельзя достать лист бумаги и начать делать вычисления. Но если в примерах учебника это предусмотрено, то наши люди смогут устроить врагу хорошую трепку". Если каждый студент застрелит пять американцев в день, сколько они смогут убить за месяц? Это научит арифметике и одновременно преподаст важный урок".

"Отличное предложение".

Я продолжил, перечисляя примеры из всех областей образования, пока что-то на книжной полке не привлекло мое внимание. "Это французский?" спросил я. "Что здесь делает французская книга? Я думала, мы давно от них избавились". Я подошел и достал книгу, чтобы посмотреть на нее. Хотя книга была написана по-французски, она была посвящена истории Кореи. Перелистывая страницы, я вынужден был признать, что она очень привлекательна. Фотографии, качество бумаги - все это было просто прекрасно.

"Мы использовали ее в качестве исследования", - сказал один из редакторов. "Вот что говорит о нас внешний мир".

"И что же они говорят?"

"Здесь много политических, экономических и культурных материалов о Корее и ее истории", - объяснил он. "Но большинство статей неполны и неточны. Худшие содержат искаженную и откровенно ложную информацию, подобную той, которую распространяют южнокорейские издания".

Теперь меня осенило, как я ошибочно разыграл инцидент с тополиным деревом. В этой книге был ключ к проблеме и ключ к ее решению. "Как вы думаете, почему в этой книге так много дезинформации?" - потребовал я. потребовал я.

Редактор был готов ответить. "Очевидно, из-за недружественного политического отношения автора к нам и нашей стране".

"Я бы тоже так сказал, - признался я, - еще неделю назад. Но теперь я вижу вещи в другом свете. Мы проделали очень хорошую работу, чтобы не дать опасным иностранным идеям проникнуть в КНДР и развратить наш народ. Но из-за этого кому-то на Западе очень трудно получить информацию о нашей стране. Им приходится собирать обрывки то тут, то там, что делает картину в лучшем случае недостоверной. А когда речь заходит о каких-то недостающих элементах, наши враги обязательно найдутся, чтобы предоставить ложь. Эта книга - не следствие предвзятости автора, а следствие неадекватности нашей внешней пропаганды. Мы не можем сидеть тихо, пока наши враги говорят от нашего имени. Мы должны дать миру узнать больше о Корее чучхе, и тогда честные народы мира смогут сами увидеть правду".

После этого прозрения я активизировал работу по переводу наших публикаций на другие языки. В то же время я понимал, что интеллектуальные дискуссии способны убедить людей - особенно иностранцев - в реальном положении дел в Корее. Гораздо более эффективным методом было бы распространение нашего искусства по всему миру. Легко ненавидеть нацию, о которой клевещут десятилетиями. Но очень трудно ненавидеть красоту, даже для самых черствых сердец.