Death Stranding. Часть 2.

Рот женщины, смотревшей на него, растянулся от уха до уха, и лицо превратилось в одну сплошную ротовую полость. Острые зубы заполняли ее до самого горла. Невидимая стена, защищавшая его, начала разрываться с неприятным треском. В нос проник тошнотворный запах внутренностей. Он увидел взрыв звезды. Увидел крошечный мир жизни, впервые зародившейся на этой земле. Упав в горло, весь в желудочном соке, он прошел через кишечник и вывалился через задний проход. Волна омыла голое тело, измазанное кровью и экскрементами.

Волна ударила его, и небо с землей поменялись местами. Мир вокруг него непрерывно вращался, и он уже не понимал, где находится. Он попытался встать и замер от потрясения – у него не было конечностей. Волны играли с ним, похожим на кусок мяса с глазами, ушами и ртом, швыряя по берегу. Вокруг него на песке лежали бесчисленные трупы морских животных, выбросившихся из воды.

Заплакал младенец, но оставшийся без души Сэм не мог подняться. Он полз вперед в поисках ребенка. Огромная волна унесла Сэма и выбросила его далеко от береговой линии. Гигантское, невиданное ранее солнце пробилось сквозь облако и начало немилосердно обжигать спину Сэма своими лучами. Влага моментально испарилась с поверхности тела, вся кожа сморщилась и ссохлась. Звук набегающих волн был слышен, но до того места, где лежал Сэм, они не добирались. Он чувствовал морской запах, но вернуться в море не мог.

Сэм зарывался подбородком в сухой песок и извивался всем телом, пытаясь ползти в сторону плача. На высушенной огрубевшей коже стали образовываться выступы, которыми он отчаянно перебирал, чтобы двигаться вперед. Кожа потрескалась, из образовавшихся ран текла кровь. Постепенно измазанные кровью выступы превратились в четыре длинные крепкие конечности.

Сэм полз на четвереньках, проклиная свое несовершенное тело. В какой-то момент солнце скрылось за горизонтом и наступила страшно холодная ночь. Море сковало льдом, все звуки пропали.

На ясном небосводе сияли, не мигая, бессчетные звезды. Это место было напрямую связано со Вселенной. Если поднять голову и посмотреть на небо, то можно упасть в космос, поэтому Сэм закрыл глаза. Обнимая свое тело, чтобы пережить этот холод, он увидел, что руки и ноги удлинились. Наконец встав, Сэм пошел вперед, ведомый плачем ребенка.

С каждым шагом его рост увеличивался. Мышцы бедер стали мощнее, поясница и спина вытянулись, и он мог видеть, что происходит вокруг. Руки двигались свободно, а ладонями он мог хватать предметы. Наконец-то он сможет обнять ребенка.

Словно отвечая на его мысли, плач младенца стал громче. Когда Сэм позвал его, оказалось, что новорожденный Лу плачет у ног Сэма. Он встал на колени, поднял ребенка обеими руками и прижал к груди. Наконец-то они увиделись! Крошечная ручка Лу схватила висевший на шее ловец снов.

«Лу! Сколько раз я звал тебя по имени, Лу! Я больше никогда не оставлю тебя!»

– Это особенный ребенок.

Внезапно его объятия опустели. Ветер проходил через грудную клетку, будто там находилось отверстие. Сэм обхватывал пустоту – в его руках ничего не было. Он поднял голову и увидел, что окружен множеством лиц.

– Ты где? – сказав это, Сэм заметил, что тело его исчезло.

Сэм проснулся от легкого стука, который раздавался прямо над ухом. На мгновение он растерялся и не мог понять, где находится. Он спал в позе эмбриона, прижимая к себе капсулу с Лу. Ребенок изо всех сил стучал по стеклу капсулы – вот кто вытащил Сэма из кошмара. Все тело онемело, но именно это было верным доказательством его физического существования.

Сэм вытер слезы и посмотрел на Лу, прижав лицо к стеклу капсулы. «Неужели этот младенец видел мой кошмарный сон?» – забеспокоился Сэм. Ему не хотелось пугать ребенка такими ужасами. Сэм про себя повторил фразу, услышанную во сне: «“Это особенный ребенок”. Ты и правда особенный. Но разве бывают неособенные дети? Важен каждый ребенок, все имеют право на жизнь».

Сэм встретился глазами с Лу, у которого было странное выражение лица, и только тогда понял, как он на себя зол.

Через некоторое время после того, как Сэм покинул убежище, его начало преследовать ощущение, что он находится в чужом теле. Его беспокоило то, как он ощущает свои ноги, ступающие по земле, и дыхание – все ощущения притупились. Он даже несколько раз ударил себя по щекам, чтобы вернуть бодрость телу, словно дремавшему на мелководье сна.

Конечно, Дедмэн это отрицал, но Сэм не мог выбросить из головы мысль, что он просто все время видит сон, что он находится в утробе матери и пребывает во власти иррациональных законов сновидений. Но даже если это так, то все равно нет никаких гарантий, что мир за пределами сна является рациональным.

Будь то сон или реальность – нынешнее состояние мира было слишком запутанным. Бессчетные нити переплелись, образовывая сложные, причудливые узоры. Добраться до корней было единственным способом сбежать ото сна и противостоять реальности.