Дебют

— Вы когда-нибудь охотились на волков? — вздохнул бывший судья. — Они постоянно грызутся друг с другом за еду и власть. Но если напасть на стаю, защищать будут даже самого старого и ненавистного. Патриции слишком бояться простонародья, поэтому каждый раз, когда кто-то покушается на статус одного, остальные приходят ему на помощь. А вы не просто покусились на статус одного, — Онесто неодобрительно цокнул языком. — Вы отправили в тюрьму целую толпу чьих-то наследников, внуков и младших братьев. Это покушение на всех и сразу.

Теперь Джейн понимала виноватый взгляд Пасиенте. Понимала глухое торжество в глазах каноника. Понимала и неловкое молчание Сестенца.

Бессильно застонав, она обхватила лицо ладонями. Боги, какая же она дура. Она смеялась в лицо ункасино и говорила, что готова к последствиям. Чёрта с два она готова к такому.

Обставить Бернардо, заслужить доверие людей, почти подчинить себе Магистрат и найти решение проблем…

И так глупо подставиться под удар всего патрициата сразу. Из-за одного, всего лишь одного нелепого решения.

— Рад, что теперь вы хотя бы понимаете масштаб проблемы, — самодовольная улыбка вернулась на лицо Онесто. — Это иронично, не так ли? Я оказался здесь, потому что вы не захотели слышать моих советов — а теперь жадно выслушиваете десяток и просите ещё сотню.

— Потрясающе иронично, — мрачно проговорила Джейн. — Если забыть про то, что это были не советы, а нитки, на которых я бы плясала для вас.

— Если даже и так, — Онесто подался вперёд и заглянул ей в глаза, — не было ли это лучше для всех, включая вас?

Джейн не ответила. Хотя бы потому, что уже начинала сомневаться.

— Вы хороши в том, что касается толпы и простонародья. Но политика — это не народ, это группки денежных мешков, между которыми нужно лавировать так, чтобы народу доставалось хоть что-то, — грустно вздохнул судья, глядя в зарешёченное окно. — Увы.

— Увы, — согласилась Джейн.

— Так что теперь у вас лишь один путь, — Онесто сочувствующе усмехнулся и развёл руками. — Торговать свободой ункасино, натравить одних на…

— Нет. Я договорюсь с Семьями.

Пару мгновений он смотрел на неё так, будто ожидая, что это всего лишь шутка. А затем поджал губы и вздёрнул брови.

— Вот так просто, да?

— Да, — хрипло подтвердила Джейн. Других вариантов у неё не оставалось, по крайней мере.

— То есть, предпочтёте выплясывать перед толстосумами и надеяться, что на них сработает то же, что работало с безмозглой толпой? — Онесто хохотнул и встал. — Я хотел бы на это посмотреть.

— Вряд ли вы увидите это отсюда.

Улыбка мгновенно исчезла с лица судьи.

— Вы хоть понимаете, что будете говорить с людьми, на образ жизни которых вы покусились? Толпу можно рассмешить, испугать или подкупить чем-то — а что вы скажете людям, которые в бешенстве от того, что вы отправили их друзей, сыновей и знакомых в тюрьму?

— Скажу, что им стоит доплачивать, раз я занята их работой и надавала их обнаглевшим детишкам по заднице, — насмешливо фыркнула она.

— Вам кажется это смешным? Уверяю, им это смешным не покажется. Вы не надавали им по заднице, а отправили в тюрьму. Вы чувствуете разницу? — он поднял одну ладонь, как чашу весов. — Напугать и отпустить, — другая ладонь поднялась вверх. — И отправить гнить в тюрьму на год?

— Пугать и отпускать надо, когда они устраивают безобидные выходки. Погром, — Джейн начала загибать пальцы, — избиение гражданина Лепорты, грабёж, запугивание, сопротивление стражи, многочисленные оскорбления, — она продемонстрировала загнутые пальцы Онесто. — Немного выходит за пределы безобидных выходок, да?

На какое-то время воцарилось молчание. Онесто смотрел в окно, а Джейн, нервно поглаживая шрам, старалась не думать о том, сколько сложностей сразу ей придётся решать в этот раз.

— Вы изучали историю Седой Империи, ваша милость? — тихо поинтересовался судья, не глядя на неё.

— Да, — по крайней мере, частично.