Дебют

Какое-то время он всё так же безучастно шевелил губами, глядя в пол. А затем отрывисто кивнул головой.

— Вас обвиняют в убийстве двух граждан Лепорты, — холодно проговорила Джейн. — Если ваша вина будет доказана, то в лучшем случае вам грозит изгнание, — над рядами не-патрициев поднялся недовольный шёпот, — в худшем — казнь через повешенье. Вы признаёте свою вину?

— Я… — его голос звучал совсем… Детским. — Я не знаю…

— Зато мы знаем! — рявкнул один из представителей кварталов, и люди вокруг поддержали его рёвом. — В петлю его!

— Тишина! — крикнула Джейн, с силой хлопая по столу ладонью. — Если я сказала, что сегодня формальностей будет меньше, то это не повод превращать суд в рынок! — она вновь повернулась к парню. — Что значит — не знаю?

— Я был пьян, — едва слышно прошептал он, со стоном пряча лицо в ладони. — Я ничего не помню…

— Вообще ничего? У вас в памяти нет ни единого воспоминания за весь день?

— Охота… — Миноре хватил воздух ртом, всхлипнул, часто заморгал, но затем справился с собой. — Мы весь день охотились…

— Что за бред! — фыркнул один из цехмейстеров.

— Вы весь день охотились — полагаю, за городом? — вкрадчиво поинтересовалась Джейн.

— Да, — убито кивнул младший Фурисо.

— Но, тем не менее, ночью вас нашли спящим на Страда Колпо, с мечом в руке, а в десяти шагах от вас — два тела. Каким образом вы оказались там?

В мёртвой тишине зала раздался сдавленный всхлип. Несколько патрициев неодобрительно скривились.

— Фра Фурисо, — настойчиво произнесла Джейн. — Отвечайте.

— Мы праздновали, — голос парня дрожал. — Балестра подстрелил оленя, и это был его первый олень, поэтому мы решили, что надо отпраздновать, и…

— Достаточно, — кивнула Джейн. Чёрт, он выглядел и вёл себя так, что ещё немного — и ей будет казаться, что это он пострадал. — Что было вечером и ночью?

— Последнее, что я помню — как выхожу из «Капро Эспиаторио», и… — он запнулся, и в падающем из окна полуденном свете ярко блеснула одинокая слеза.

Джейн едва не цокнула языком. Она бы не смогла так, даже если бы захотела.

— С вами из «Капро Испиаторио» вышел кто-то ещё?

— Да, я помню, что Балестра и Традименто обещали провести меня и проследить, чтобы…

Он продолжил лепетать что-то, но Джейн не обращала на это внимания. Она, делая вид, что слушает, украдкой проглядывала листы.

Показания стражников, нашедших Фурисо, записи опросов тех, кто слышал крики или видел что-то — и везде лишь два патрициев. Сам Фурисо и его безмозглый, не менее пьяный дружок Балестра.

Но ни слова о третьем. Значит, либо пьяный дурак что-то путает…

Либо тут что-то ещё.

— Когда Традименто покинул вас? — резко спросила она.

Фурисо недоумевающе моргнул.

— Традименто? Он… Он всё время был со мной. Мне так кажется.

— Кажется был или был на самом деле?

— Я не помню! — отчаянно вскрикнул Миноре.

Джейн нахмурилась. Она разговаривала с этим Балестрой до суда. Абсолютно бесполезный разговор — этот идиот не помнил вообще ничего и был пьян ещё тогда, когда Фурисо только начинал пить. Но это и не было важно.

Он не был похож на человека, способного протащить Фурисо два квартала. На самом деле, было удивительно, что он вообще может ходить самостоятельно — Джейн видела прутья, которые казались толще, чем он.

— Где сейчас этот Традименто?

Фурисо виновато опустил глаза в пол.

— Я… Не знаю.

— Какая разница, где! — рык длинноволосого патриция заставил Джейн скривиться. О, очередной любитель повыступать, только этого ей не хватало. — Главное, что этот позорящий всех патрициев Лепорты кусок дерьма здесь!

Джейн едва не фыркнула. Ещё одно доказательство того, что ничто не справиться с задачей опозорить патрициев Лепорты больше, чем они сами.

— Ваша милость, — патриций резко встал, чувственно приложив руку к сердцу. — Мы все прекрасно видим, что произошло. Мы все читали в листовках. И многие здесь, — он оглянулся в поисках поддержки, и большая часть зала одобрительно загудела, — не понимают, почему это животное до сих пор не в петле!

Он уставился на неё с видом оскорблённого правосудия, явно ожидая ответа или хотя бы какой-то реакции. Вместо этого Джейн слегка приподняла бровь и холодно уставилась в ответ.

Сначала по шее патриция прокатился комок. Затем слегка дёрнулась щека. А затем он отвёл взгляд, теряя весь свой требовательный вид.

Джейн удовлетворённо кивнула сама себе. Так-то лучше.

— Похоже вы, господа, плохо понимаете, что такое смертный приговор в Лепорте. Фра Сестенца, — зал наполнился шорохом, когда люди начали оборачиваться и вытягивать шеи, пытаясь разглядеть, к кому она обращается. — По вашей оценке — сколько смертных приговоров в Лепорте несправедлива?

Судья недовольно нахмурился. О-о, конечно, ему это не нравится. Она вытаскивает его драгоценные судына всеобщее обозрение и тычет пальцем в его ошибки.

Но суть была в том, что он слишком ценит правосудие. Не суд и судей — правосудие.

Сестенца поджал губы. И яростно выдохнул через нос.

— Почти половина, — проскрипел он.

По залу прокатилось дружное «ох».