Дебютант

Он не ожидал такой проницательности от техника. Раньше его устраивало, что он ничего толком не знает о напарнике: зачем, им же дружбу не водить. Сказали, что профессионал, и ладно. Теперь Шершнев жалел, что не прощупал Гребенюка, не раскрутил на биографию. Теперь уже поздно, топорно выйдет. Нужно ждать подходящего момента.

Шершнев был рад уехать из города, отправиться наконец к цели и оставить вчерашний день позади. Окончательно убедить себя, что мальчишка из прошлого — просто дикий случай, непредвиденный выкидыш прошлого. А тут Гребенюк со своим вопросом!

Вдобавок испортилась погода. Небо затянуло облаками, начало моросить. Гребенюк включил дворники, нажал рычажок омывателя — брызнули и опали две слабые струйки. Припарковались, купили воды, запустили встроенный навигатор. Система загрузилась, проложила маршрут — вроде все сходится по километражу, три часа с копейками, подумал мнительно Шершнев, — и они тронулись. Женский голос командовал на английском: налево, направо, круговое движение, второй съезд.

В итоге бесплотная дама завела их в пробку на ремонтирующейся дороге. Указанный ею поворот был перегорожен щитами.

— Карты, похоже, не обновили, — сказал Гребенюк, и Шершнев ждал, продолжит ли он, напомнит ли про странные, нелепые задержки. Но майор замолчал, рывком вогнал машину обратно в поток.

Дождь уже не моросил, а лил вовсю. Щетки мелькали на второй скорости, правая чуть поскрипывала. Они выбрались на вылетную магистраль, но и там машины еле ползли. Вдалеке на холме были видны ритмичные синие вспышки мигалок.

Минус полтора часа.

Наконец доехали до «горлышка» аварии. Полицейские пропускали машины реверсом через встречную полосу. Поперек дороги лежала опрокинувшаяся фура. Асфальт покрывали щепки деревянных ящиков, осколки бутылочного стекла. Под дождем светлели, прозрачнели винные лужи, в приоткрытое окно пахнуло кислым хмелем. На обочине спасатели возились около смятой легковушки. Обмякшие пузыри спасательных подушек были в крови.

— Хорошо винца попили, — жизнерадостно сказал Гребенюк. — И на поминки хватит.

Он внутренне поменялся за рулем — воистину техник. Вел умно, резко, и Шершнев чувствовал его превосходство, берущееся от машины, от двухсот сорока ее лошадей, почуявших верную руку.

Шершнев посмотрел на часы: минус два с половиной.

— Да не смотри ты. Доедем, — уверенно сказал Гребенюк.

Он переключил коробку в спортивный режим, и они помчались по левой полосе. Трасса была свободна после пробки, дождь припустил еще сильней, дворники едва справлялись. Гребенюк рулил скупо, не снижая скорости в поворотах. Шершнев преисполнился уверенности, смотрел, как мелькают расплющенные ветром тканевые борта грузовиков, деревья в водяной пыли, километровые столбы.

Красная машина впереди, городской недомерок. Гребенюк поморгал фарами. Не пускает, на левый поворот пристроилась, что ли. Гребенюк начал обходить справа, дорога закладывала вираж, и красная вдруг тоже подалась вправо, не включив сигнал.

Обошли, едва не сорвавшись в занос, чирканули обочину.

Собачья морда на заднем сиденье. Ризеншнауцер. Стекла изнутри запотелые, водитель не видит ни черта.

Три с половиной часа.

Они уже должны были подъезжать к месту операции, осматриваться там. Стемнеет-то скоро, особенно в такую погоду.

— Через десять километров поверните направо, — сообщил навигатор. Шершнев насторожился, сказал:

— Что-то рано.

— Подъедем, разберемся, — ответил Гребенюк. — Кажется, да, рановато.

Они выскочили на холм и сквозь смутный коридор среди косых дождевых полотнищ увидели темные, окутанные густым сизым туманом предгорья.

Похожий на приглушенный выстрел хлопок.

Машину резко повело с дороги.

Гребенюк удержал руль. Автомобиль просел на правое переднее колесо, резина захлюпала. Они остановились перед самым заграждением; внизу был крутой, усыпанный валунами склон.

Когда сняли колесо, между зубцов протектора нашелся засевший осколок бутылочного стекла.

— Что ж за непруха! — Гребенюк покачал головой. — Может, не надо было вчера по девкам ходить? Они такие, могут кой-чего, если не понравишься. Надо было накинуть сверх тарифа.

Шершнев не понимал, шутит напарник или нет. Сам он только ждал, чтобы все это скорее закончилось. Объект умрет, и невезение прекратится. Надо лишь добраться.

Хорошо, запаска была полноразмерная, пусть домкрат и хлипковат. Пока меняли, перемазались, заехать бы в магазин, джинсы купить, свои-то, то есть Иванова, остались в чемодане.

— У меня в жизни была однажды такая штука, — продолжил Гребенюк. — Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера. Тоже на задании. И я понял, что не надо суетиться, рыпаться, мельтешить. Как в болоте, если тонешь. Тогда отпустит.

— Понимаю, — сказал Шершнев. — Поехали.

Они приближались к развилке. Навигатор указывал направо: поворот через три километра, километр, пятьсот метров. Шершнев провел по тачскрину, уменьшил масштаб. Электронная провожатая зачем-то отправляла их в объезд через соседнюю долину, по второстепенному двухрядному шоссе.

— Ну что, сворачиваем? — спросил Гребенюк.

— Вперед, — приказал Шершнев.