Дебютантка

– Нет, должна, поэтому не перебивай, – говорит она, и, как бы мне ни хотелось остановить ее, позволяю ей продолжить. – Я облажалась с Моникой. Когда мы с ней познакомились, я понятия не имела, что она уже с кем-то встречается. Я узнала об этом только прошлым летом, как раз перед началом учебного года. Ее ложь проложила трещину между нами, однако мы справились с этим и связали себя обязательствами в надежде, что у нас все получится. А потом у меня возникли чувства к другой… Сильные чувства, с той секунды, как я ее встретила. Я должна была расстаться с Моникой прямо тогда, но не сделала этого, потому что мы связали себя обязательствами. Слухи о том, что я разлучница, ходят с прошлого года, и, наверное, я боялась, что, если брошу Монику ради кого-то другого, таковой меня всегда и будут считать. Поэтому столько времени лгала себе и ей, – говорит Роуз слегка дрожащим голосом. Она умолкает и переводит дух. – Но я хочу, чтобы ты знала: я наконец прислушалась к своему сердцу и ушла от Моники.

Я должна остановить ее. Я знаю, к чему она ведет. Сейчас Роуз расскажет мне о том, что она сейчас с Эвой, и как чудесно быть с кем-то, кто подходит тебе, и как она надеется, что я найду такого особенного человека в будущем и бла-бла-бла, чтоб тебя.

Отвожу глаза и смотрю себе под ноги.

– Я больше не могу, – говорю я едва слышно.

– Чего не можешь?

Пытаюсь выдумать что угодно, лишь бы не говорить правду.

– Не могу… я больше не могу помогать тебе собирать вещи.

– Почему? – спокойно спрашивает она.

– Потому что, – отвечаю я, чувствуя нарастающее волнение.

– Почему «потому что»? – настаивает Роуз, вытягивая из меня правду. Я провожу руками по волосам и принимаюсь расхаживать взад-вперед. – Эллиот…

Она встает с кровати, чтобы подойти ко мне. Я останавливаюсь и поднимаю руку.

– Не надо, Роуз, – говорю я. – Просто хватит. Я все уже знаю, ясно?

– Вот как? – спрашивает она. – Откуда?

Я бессильно опускаю руку.

– Саймон сказал мне на костюмированной вечеринке.

– Значит, ты все это время знала? – Сперва на ее лице появляется удивление, а затем печаль. – Поэтому избегала меня?

– Да.

Я жду – может, она что-нибудь скажет, что угодно, – но Роуз молчит и не двигается. Просто смотрит на меня в изумлении, как будто я ее огорчила. С чего бы? Это ведь у меня сердце разбито.

– Прости, что избегала тебя, но я не знала…

– Это ты извини, я не должна была ничего говорить, – перебивает она холодно и отстраненно. Ее лицо краснеет, а глаза наполняются слезами. Роуз вытирает их. – Сама виновата, что не сказала тебе раньше.

Я отступаю к двери.

– Слушай, мне пора. Надо еще постирать одежду и прибраться в комнате… Спасибо за ужин, и оставь футболку себе, она мне не нужна. Увидимся в следующем году, Роуз, хорошего лета.

Я выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь. Не знаю, что мне сейчас делать, – в голове все трещит и путается, – поэтому бегу в прачечную. Это единственное, что меня сейчас может успокоить. Я вынимаю мокрую одежду из стиральной машины, засовываю ее в сушилку и устанавливаю первый попавшийся режим. Только когда она начинает урчать, я чувствую, что наконец-то могу вдохнуть. Склоняюсь над стиральной машиной, кладу локти на металлическую крышку, а голову – на руки.

Проклятье, что со мной?! Не стоило соглашаться и помогать Роуз со сборами. В ту секунду, когда она появилась у двери, я должна была запрыгнуть в такси и поехать прямо к Люси. Мне нельзя находиться рядом с Роуз. Я не отвечаю за свои действия рядом с ней. Я так остро хотела Роуз, что истолковала ее кокетливые намеки и игривые подшучивания как доказательство чувств ко мне. Но я ошиблась. Она вовсе не флиртовала со мной. Просто она такая, какая есть. Нам с Роуз не быть вместе. И хуже всего то, что я прекрасно знала об этом шесть недель назад. Так почему же, черт возьми, сейчас так больно?!

Я бью кулаками по поверхности машинки и издаю гортанный крик, который копился у меня внутри. Делаю глубокий вдох и на выдохе отпускаю растерянность, смущение, разочарование. Все эти чувства мне ни к чему, поэтому я засовываю их поглубже и запираю там же, где обычно.

Из коридора доносится шарканье, и я слышу, как Роуз открывает дверь в прачечную. Она стоит в дверном проеме позади меня. Я не оборачиваюсь. Не могу смотреть ей в лицо.

– Пожалуйста, Роуз, уйди, – твердо говорю я.

Я слышу, как она приближается ко мне на шаг.

– Прости, Эллиот. Знаю, ты не хочешь говорить, но, если я не сброшу с себя этот груз прямо сейчас, он будет преследовать меня вечно, – умоляет она.

Я стою молча.

Не шевелюсь.

Я хочу, чтобы Роуз ушла, прошу ее уйти, но она этого не делает. Наоборот, подходит ко мне еще на шаг. Теперь Роуз так близко, что я чувствую тепло, исходящее от ее тела. Я не намерена оборачиваться. Почему она просто не оставит меня в покое? Это унизительно. Не желаю об этом «говорить». Не желаю ничего слышать. Она подходит еще на один шажок и кладет руку мне на плечо.