Дебютная постановка. Том 2

Слова отца оглушили. Они не укладывались в голове, создавая хаос мыслей и чувств. Выходит, это дядя Миша сделал так, что Славкиного отца обвинили в убийстве и запихнули в спецпсихушку? А отец знал об этом, но никому не сказал, ни сыну, ни бабушке Татьяне. Дядя Миша уверен, что Виктор Лаврушенков виновен. А отец сомневается. В памяти, как по заказу, начали всплывать ситуации, непонятные подростку Юре Губанову. Вот дядя Миша с гордостью рассказывает о том, что у него что-то получилось на службе, а папа вместо того, чтобы порадоваться и поздравить, что-то цедит сквозь зубы, а во взгляде язвительность… Вот восьмиклассник Юра с отцом возвращаются из Успенского, дядя Миша у них дома, мама и Нина тоже, бабуля кормит всех ужином, и дядя Миша смотрит на отца так откровенно насмешливо, почти презрительно, и бросает непонятное: «Опять с этими Лаврушенковыми? Ну-ну»… Вот Юра перед самым отъездом в Омск на вступительные экзамены сидит над учебником истории, время позднее, мамы нет дома, она на каком-то поэтическом вечере, и отец с дядей Мишей разговаривают в комнате. Голоса доносятся вполне отчетливо, но Юра не вслушивается, зубрит даты и имена, однако в какой-то момент улавливает: «Вязкий ты, Колька, нет в тебе гибкости, уперся в одну идею и носишься с ней столько лет. Небось надоел уже всем хуже горькой редьки со своим повышением интеллектуального уровня. И Юрке жить не даешь. Хочешь всем доказать, что был прав? Хочешь вырастить из него самого лучшего сыщика?» – «Да уж получше некоторых», – отвечает отец, и в голосе его слышится злость. Даже почти ненависть.

Получается, в семье много лет тлел конфликт между братьями. И никто не заметил.

– И когда ты собирался мне сказать об этом? – процедил Юра сквозь зубы.

Николай Андреевич вздохнул, потянулся за сигаретой.

– Я решил, что если Славик все-таки проболтается и ты спросишь, то сразу и скажу. А если Славик сдержит слово и промолчит, то скажу, когда ты начнешь выполнять свое обещание. Разумеется, если ты вообще начнешь его выполнять. Но пока я что-то не вижу, чтобы ты проявлял хоть какой-то интерес к делу Славкиного отца.

В его голосе звучал неприкрытый упрек. И даже разочарование.

* * *

До архивного дела по обвинению Виктора Лаврушенкова в убийстве Владилена Астахова удалось добраться только через несколько месяцев. Знаменитый следователь Аркадий Иванович Полынцев уже работал в Следственном управлении Генеральной прокуратуры СССР. С момента осуждения Лаврушенкова прошло больше десяти лет, и просьба молодого лейтенанта милиции разрешить ознакомиться с образцовым делом, которое когда-то вел опытнейший следователь, не вызвала ничего, кроме одобрения. Конечно, отец очень помог Юрию, организовал предварительные звонки всем чиновникам, через руки которых должен был пройти запрос.

В архиве Московского областного суда Юра постарался использовать все навыки обольщения пожилых дам. Во-первых, улыбаться благодарно и благоговейно. Во-вторых, как можно чаще употреблять слова «бесценный опыт», «огромные знания», «учиться у лучших» и все вокруг этой темы. В-третьих, сетовать на то, что в Школе милиции дают в основном теорию и не могут научить тому, чему учит живая практика, поэтому если уж предоставляется возможность изучить настоящее уголовное дело, переданное в суд настоящим мастером, то нужно не упустить шанс и извлечь все уроки. Но ведь у оперативников так мало свободного времени! Ну что можно успеть за жалкие два-три часа? Только пролистать по диагонали. Разве это правильно? В таком уголовном деле бесценно каждое слово, каждая формулировка. Их следует выписывать и заучивать наизусть, чтобы правильное применение процессуальных норм намертво въедалось в мозг.

Одним словом, голову архивариусу Елизавете Георгиевне лейтенант Губанов заморочил полностью. Немолодая женщина, резкая и даже отчасти грубоватая со всеми посетителями архива, совершенно растаяла, аккуратно сложила принесенный запрос в папочку, проявила полное понимание нелегкой жизни опера «с земли» и сказала, что Юрий может приходить в любое время, когда у него выдастся свободная минутка. Пусть читает сколько угодно и выписывает все, что нужно.

Читал молодой Губанов медленно, внимательно. Обдумывал каждый документ. Если попадался протокол допроса свидетеля из Успенского – останавливался и старался вспомнить этого человека: кто таков, где жил, как выглядел, что о нем известно. Не мог вспомнить сам – спрашивал у Славки, который всю жизнь прожил в поселке.

Вырваться в архив удавалось хорошо если пару раз в месяц, и на тщательное изучение дела ушло немало времени. Когда Юрий перевернул последнюю страницу, общая тетрадь средней толщины, за 14 копеек, оказалась почти полностью исписана.

Теперь следовало поговорить с отцом.

* * *

– Как нет записки? – изумился Николай Андреевич. – Этого не может быть! Ты внимательно смотрел?

– Внимательно. Не веришь – сам посмотри.

Юра протянул отцу тетрадь.