Дебютная постановка. Том 2

Сердце все равно бешено заколотилось, и ему пришлось слегка замедлить шаг, чтобы выровнять дыхание. Дойдя до нужного подъезда, потянулся было к кнопкам домофона, но отдернул руку. Сейчас он позвонит, Светлана откроет и будет ждать, что через минуту он окажется возле квартиры. А он не окажется, потому что будет стоять на лестнице и разговаривать по телефону, и потом это придется как-то объяснять… Нет, в принципе можно сказать, что, дескать, внезапно позвонили и пришлось остановиться и поговорить, но есть вероятность, что Светлана заранее откроет дверь, услышит голос и начнет прислушиваться. Мало ли о чем ему придется говорить с Каменской… В общем, фигня получится. Лучше дождаться, пока кто-нибудь выйдет или зайдет, и воспользоваться моментом.

К счастью, из подъезда вышла молодая женщина с маленьким ребенком в коляске. Петр придержал для нее дверь и скользнул внутрь. Поднялся на два пролета, прислонился спиной к стене и позвонил Каменской.

– Петя, у меня плохие новости. То есть они, возможно, и не плохие, но требуют обдумывания. Витя установил вашего парня в бейсболке.

– Правда? И кто он? – с горячим любопытством спросил Петр.

– Дружок Дмитрия, зятя Галины Демченко. Это наводит на некоторые размышления, вы согласны?

– Блин! – непроизвольно вырвалось у него. – Думаете, Дмитрий положил глаз на Карину и попросил своего приятеля собрать о ней информацию?

– Все возможно, – туманно ответила Каменская. – Рассмотрим это как один из вариантов. Но вариантов много, так что не расслабляйтесь. И помните: мы с вами больше не переписываемся. Только перезваниваемся.

– Почему? – удивился он.

– Потому что Дмитрий – айтишник, а его дружок вообще хакер. Им взломать ваш телефон – раз плюнуть. Всю переписку прочитают. Зато поставить прослушку у них кишка тонка.

– Так откуда у них мой номер-то? Чтобы хакнуть телефон, нужно номер знать.

– Петя, вы же звонили Галине Викторовне, договаривались о встрече. Значит, ваш номер у нее всяко определился и остался в журнале. А извлечь его из телефона любимой тещи – труд невелик. Тем более можно просто спросить у нее, без всяких сложностей.

– А почему вы насчет прослушки уверены? – спросил Петр и с неудовольствием почувствовал, что во рту у него пересохло.

«Черт, неужели я так испугался?» – подумал он.

– Потому что для прослушки нужно иметь крепкие связи в компетентных органах. Если бы такие связи у Дмитрия были, за вами следили бы совсем иначе, и никакой Витя нам не смог бы помочь. Эти двое – дилетанты-самоучки, работают примитивно и топорно, мы с вами это уже поняли. Теперь вопрос: вы знаете, где сын Николая Андреевича Губанова?

– Он же умер, – растерянно проговорил Петр. – Разве нет?

– Умер, – подтвердила Каменская и почему-то вздохнула. – А когда? И как?

– Не знаю. То есть знаю, что умер в восемнадцатом году, Губанов сам говорил. Даже могилу видел, когда мы с Кариной на кладбище ходили. А от какой болезни – не спрашивал. Какая разница-то?

– Разница в том, что он не болел. Его убили, Петя. И мне странно, что Николай Андреевич вам об этом не рассказал.

Петр на несколько секунд потерял дар речи. Юрия Губанова убили? Как? За что? Кто убил? И почему его отец даже не упоминает об этом?

– И… что мне теперь делать? – неуверенно проговорил он, с трудом ворочая языком. – Спросить у Губанова?

– Ни в коем случае. Пока не задавайте лишних вопросов, просто внимательно слушайте то, что старик рассказывает. Витя заряжен, ему самому стало интересно, своих ребят из агентства я тоже подключила. Вечером приеду, обсудим информацию. Сами понимаете, пока мы не разберемся в ситуации, встречаться нам придется только у вас.

– Да, конечно…

Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Да что ж за чертовщина происходит?! Каменская подозревает, что за ним и сейчас следит этот хакер в бейсболке, даже не захотела, чтобы он разговаривал с ней на улице, боялась, что наблюдатель может подойти поближе и что-то услышать. У нее паранойя, что ли? Или все действительно настолько серьезно? И как это может быть связано с тем, что Губанов молчит об убийстве своего единственного сына?

Надо успокоиться, выбросить все из головы и идти к Николаю Андреевичу, задавать вопросы, слушать его многословные рассказы с массой ненужных подробностей, делать вид, что все в порядке и ничего особенного не происходит. Но елки-палки, как же это трудно!

* * *

Сегодня Николай Андреевич был мрачен и, как показалось Петру, даже напряжен.

– Вы не расположены к разговору? Хотите, перенесем встречу на завтра или на другой день? – с надеждой сказал Петр.

Ему очень хотелось услышать в ответ: «Да, давайте перенесем, мне нездоровится» или еще что-нибудь в этом роде. Он не мог думать ни о чем, кроме того, что сказала Каменская, и опасался, что станет слушать вполуха, задавать вопросы невпопад и, в конце концов, сотворит какую-нибудь глупость.

– Не нужно ничего переносить, все в порядке. – В голосе Губанова послышалось раздражение. – Душно мне. Пойдем на улицу.

– Сегодня ветрено и промозгло, вы простудитесь.

– Не сахарный, не развалюсь. Скажи Светке, пусть достанет мою теплую куртку.