Дебиземия

– Поезжай сначала к Абрахме, передай ей слово в слово, что ты нашел шлюх, которые сбежали от нее. Скажи, что на них лапу наложил подфэр Чобик. Скажи, что в пику ей хочет отдать их фэру. Скажи, что поносит ее до треска в ушах, изгаляется над тем, как позорно шлюхи опустили ее! Это ее зацепит. – Самор боком прошелся вдоль стола, остановился у края, присовокупил: – Жена фэра хоть и жадна беспредельно, но за информацию, думаю, сыпанет тебе несколько фарандоидов. И ринется к Чобику, чтобы опередить Быхома и зубами вырвать шлюх. Они крепко наклонили ее, Абрахма перегрызет глотку даже мужу, чтобы дотянуться до них. И пусть перегрызет! Предатели, как крысы в бункере, должны поедать друг друга! – В голосе было предвкушение успеха в предпринимаемом деле. Самор шагнул за стол, плюхнулся на скамью, широко разбросал руки по столешнице, продолжил: – От Абрахмы поедешь к фэру Быхому. Скажешь, что подфэр Чобик предал его, что сговорился с желтой крысой и заключает мир с грызунами. Сообщишь, что Чобик захватил чужеземных посланцев и в обход фэра готовится передать их Абрахме. – Сделал паузу, после которой заключил: – Хочу, чтобы двое набросились на Чобика и сожрали, а после вцепились друг в друга. Когда останется кто-нибудь один, я завершу дело. – Умолк, всматриваясь в лицо Жубрана, словно не понимая, почему тот до сих пор находился здесь.

Жубран отвесил поклон и точно так же, как недавно Самор, стал боком двигаться к двери, кося глазами на Главного инквиза.

Самор не двигался, сухая кожа на лице неподвижно застыла.

Жубран просочился в дверную щель и тихо прикрыл за собой. Прошмыгнул мимо стражников к уличной двери и проворно выскочил вон. Помчался к Абрахме. Поручение Главного инквиза выполнил дословно. Сначала поднял на дыбы Абрахму, потом взбеленил фэра Быхома. Но ко всему сделал добавление от себя, когда фэр вприпрыжку стал взбешенно хромать от стены к стене, часто моргая и мотая круглым брюхом: Жубран выдернул из-за пазухи свиток Самора и протянул фэру. Таинд соврал Самору, когда сказал, что донос исчез вместе с Великим Скелетом.

Быхом застопорился, недоуменно уставился на свиток.

– Прочитай, фэр Быхом, – склонил голову Жубран. – Это донос на тебя презу Фарандусу.

– Донос? На меня? – не сразу врубился Быхом, выхватил свиток и стал нервно мусолить глазами. Прочитал, закряхтел, прикусывая губы. Закрутился на месте, перебирая ногами, как на горячих углях, будто эти угли насквозь прожигали толстенную подошву и высокие каблуки обуви. У оконного проема еще раз вчитался, потом бросил свиток на стол, завопил от злости:

– Ах, Самор, крыса черная, язык змеи! Я придумаю для тебя особую казнь! – И Жубрану: – Откуда у тебя этот свиток?

– Главный инквиз поручил отдать посланцам, чтобы те вручили презу, – кланялся Жубран.

– Как? – еще больше удивился фэр, нервически подпрыгивая. – Посланцы в сговоре с Самором?

– Да, фэр Быхом, – коротко подтвердил Жубран.

Быхом задирал голову, пытаясь казаться выше ростом, бледнел, краснел, зеленел от злобы. Глубоко шумно дышал, открывая и закрывая рот с каждым вздохом. Залез в стол, сгреб в горсть фарандоиды и протянул Жубрану. Тот схватил монеты, моментально рассовал по карманам, отметив в уме, что от Абрахмы получил втрое меньше. И начал пятиться к выходу. Когда исчез за дверью, фэр Быхом прошипел сквозь зубы:

– Нет, посланцы, теперь вы только мои! Я сам сожру вас вместо крыс-каннибалов.

Раппопет и Лугатик очнулись от беспорядочных ударов, сыпавшихся на них сверху. Грубые крики взорвали ушные перепонки. Над ними четыре злых лица, торчащие из кожаных шлемов, и молотившие с двух сторон кулаки. Лежа на земле, в траве, люди стали руками и ногами отбиваться. Воины отступили, и один из четырех ткнул копьем сначала Лугатика, а потом Раппопета:

– Вставайте! Шевелите задами! А то кишки намотаем на копья, собачьи морды, жуперы поганые! Крысы-каннибалы давно жратвы не получали, с удовольствием полакомятся вами, коты бесхвостые! – У воина лицо удлиненное книзу, будто небрежно выструганное из дерева, все асимметричное, воин будто обнюхивал людей, хватая запахи длинным носом.

Раппопет подскочил, как мячик, чувствуя боль в намятых боках и ощущая теплую тонкую струйку крови на левом плече от укола копья. Разодранная рубашка забурела кровавым пятном. Глянул исподлобья, зажав ладонью ранку:

– Мы не жуперы.

Второй воин со шрамом на сильно выпирающем подбородке, стесанным кинжалом с одного боку, толкнул его в шею так, что Раппопет чуть не начал бороздить носом:

– Закрой дупло, жупер, не пялься змеиной мордой! – Этот воин тоже словно принюхивался к Андрюхе. – Нашли место, лесные вонючие ежи, где спать! Поджидали кого-нибудь, чтобы грабануть?

У Лугатика екнуло под ложечкой, явно опять все шло наперекосяк: вдвоем с Андрюхой в лесу, какие-то громилы долбят их и называют жуперами. Полный атас. В этой Дебиземии не знаешь, кем еще прослывешь. Сначала назвали террами, потом посланцами, а теперь в жуперы угодили. Сплошной облом. Володька потер битые и колотые копьем места на теле, крови не увидел и поднялся на ноги: