Дед Мазай и другие

– Стойте, братья! Вы что делаете?! – между братьями и медведицей встал Иван.

– Что-что?! Есть охота! – закричал Дормидонт, размахивая кинжалом. – Лучше отойди!

– У нее же медвежата! – Иван-царевич вцепился в лук.

Федот стал тянуть лук к себе, Иван – к себе… Лук и сломался.

– Дать бы тебе как следует! – сжал кулаки Федот.

– Ботаник! – добавил Дормидонт.

Но тут медведица зарычала. Братья в испуге попятились:

– Мы пошутили!..

– Спасибо, Иван-царевич, что пожалел моих детушек, – сказала медведица человечьим голосом. – Я тебе еще пригожусь.

– Мы тебе еще пригодимся! – закричали медвежата детскими голосами.

– Это, может быть, последние говорящие медведи, – укоризненно сказал Иван братьям. Те промолчали.

Шли три царевича сосновым бором, шли березовой рощей, шли еловой чащей – и вышли к реке. А на берегу лежит щука, ртом воздух хватает.

– Щука! – закричал Федот.

Иван-царевич подбежал к щуке и подцепил ее сачком.

– Ухи наварим! – мечтательно сказал Дормидонт.

А Иван взял щуку и в реку выпустил.

Братья только зубами заскрипели: – У-у-у!

– Спасибо, Иван-царевич, – сказала щука и исчезла в воде.

– Не простая щука, волшебная, очень редкий экземпляр, – вздохнул Иван.

Пошли братья по берегу и вскоре увидели здоровенный – чуть не до самых облаков – дуб, а на верхушке, сверкая, как квадратное солнце, висел на цепях…

– Сундук! – заорал Федот.

– Золотой! – с Дормидонта мигом слетела усталость. Он первым добежал до дуба и стал толкать его толстым животом.

– А ну, отойди! – Федот разбежался и, что есть силы, ударил дуб ногой. Сверху посыпались желуди…

Иван поднял желудь и с интересом стал его рассматривать.

– Эй ты, натуралист! – закричал Дормидонт. – Что делать будем?

И тут послышался рев. Из лесу появилась медведица с медвежатами и замахали царевичам лапами.

– Вот видите, добрые дела не забываются, – сказал Иван.

А в это время в соседнем Тридесятом царстве бушевала буря и гремел гром – Кощей запугивал Василису Прекрасную:

– Ну, что, Василиса, готовься к свадьбе… Трах-бабах!.. А не пойдешь добром, я тебя – Бум-турурум! – не в лягушку, а в змею подколодную превращу!

– А он меня все равно полюбит, – мечтательно сказала Василиса, прижимая к груди незабудку. – Может быть, даже сильнее…

– Тогда пеняй на себя, – угрожающе произнес Кощей. – Трум-бубум…

И вдруг Кощей посерел и схватился за сердце. Неизвестно, было ли у него сердце, но злодей весь заскрипел и застонал…

– Что случилось? – спросила Василиса Прекрасная.

– Кажется, у нас непрошенные гости! – злобно прошипел Кощей и вылетел в окно.

Могучий дуб с треском наклонился. Золотой сундук на цепях мотался, как осенний листок на ветру.

– Еще раз! – медведица с медвежатами поднатужились – и дуб рухнул.

От удара крышка сундука раскрылась. Из него выскочил здоровенный заяц и запрыгал как кенгуру.

– Вот это русак! – удивились медвежата.

– Это не русак, – покачал головой Иван. – Это сумчатый заяц Валлаби.

Заяц Валлаби гигантскими прыжками помчался прочь, но дорогу ему преградил Федот-царевич с кинжалом:

– Врешь, не уйдешь!

И тут из сумки зайца вылетела утка и полетела в обратную сторону.

– Лови ее! – заорал Федот.

Дормидонт выхватил у Ивана-царевича сачок и с неожиданной прытью понесся навстречу утке. Разогнавшись, он прыгнул с обрыва и едва не накрыл ее. Но в последний момент утка затормозила, крякнула… и от испуга снесла яйцо.

Яйцо упало в воду и, булькнув, исчезло.

Кощей Бессмертный летел по небу грозовой тучей. Полы его плаща развевались как черные крылья, и небо за ним темнело. Сверкающие молнии с грохотом били в землю – все ближе, и ближе, и ближе…

– Мы пропали, – Федот показал на приближающуюся тучу. – Видели – меч-молния? Смертельное оружие!

И тут из реки вынырнула щука с яйцом в зубах и подплыла к берегу. Иван осторожно взял яйцо, подержал на ладони, приложил к уху…

– Ванька, разбей яйцо! Кощей летит! – закричал Федот.

Иван-царевич посмотрел на яйцо и задумался:

– А вдруг оно живое?

– Ты что, дурак? В нем смерть Кощея! – скрипнул зубами Дормидонт.

– А если в нем не смерть, а жизнь? Я не могу, – сказал Иван.

– Он не может, – хмыкнул Кощей, опустившись на землю. – Слабак! Ботаник!.. И что Василиса в тебе нашла? – он протянул костлявую руку и властно приказал. – Бросай сюда!

Иван подчинился. Кощей ловко поймал яйцо и раскатисто захохотал…

И вдруг смех оборвался: по яйцу пошла трещина… А затем – крак! – высунулся острый кончик.

– Игла! – прошептал Дормидонт.

И тут яйцо раскололось, и из него вылез желтенький птенец:

– Пи-пи-пи…

У Кощея от удивления отвисла челюсть:

– Это… это что такое?

– Смешная у него смерть! – сказал Федот.

– Это не смерть, это – жизнь, – пояснил Иван-царевич.

– Чья жизнь? – не понял Кощей.

– Твоя, наверное, – пожал плечами Иван.

Птенец тем временем спрыгнул с руки Кощея и побежал по траве.

– Стой! Куда? Ути-ути!.. Цып-цып-цып… – кудахча, как наседка, Кощей бросился за птенцом.

Послышался мелодичный звон. Из цветка незабудки, словно из-под земли, выросла Василиса Прекрасная и бросилась к Ивану-царевичу:

– Слава Богу, Иванушка, ты жив!.. А где Кощей?

– Да вон он ползает, – кивнул Федот на ползающего по лугу Кощея.