Дедушки с гитарой-2

До площади, которую немцы любовно называли просто «Алекс» мы и впрямь добрались быстро – тут было недалеко. Протолкавшись сквозь гостей Фестиваля, мы подошли к сцене и взобрались на неё. Клаус пошел вперед, а мы воспитанно остановились позади. Люди играют, так чего им мешать? Там стоял аппарат, и ребята готовились к выступлению.

Перед ними, перед сценой, толпилось море молодежи. В воздухе висел разноязыкий гул голосов. Где-то звучала гитара и под её аккомпанемент пели песню, а с другого края доносился пасторальный звук пастушеской свирели. Клаус трогал меня за плечо и сказал одно слово:

– Слушайте…

– Что?

Он только усмехнулся и пошел вперед. Через минуту мы увидели, как наши знакомые немцы, разобрав инструменты, вышли к микрофонам. Гитарист что-то сказал. Народ внизу зашумел одобрительно.

– И чем они нам удивят? – сказал я. – Неужели и они «Катюшу» исполнят?

Они и удивили…

По первым аккордам я не понял, что звучит, но когда они рванули от самой своей широкой сумрачной немецкой души…

Слов мы, разумеется, не разобрали, но нам и мелодии хватило. Они пели «Я свободен». На немецком…. Языка мы не понимали, но песня летела. Да и звучала, пожалуй, не хуже, чем на русском. Все-таки правильная аранжировка – великая сила…Они услышали только мелодию, но сумели сделать глубже, трагичнее. Профессионалы…

Люди вокруг нас стихли, принимая новую песню, вслушиваясь в слова, а голоса накалом эмоций рвали воздух над площадью.

Когда песня кончилась, народ на площади взревел. Сергей, стряхивая очарование песни, сказал:

– Надо будет попросить, чтоб перевезли… Любопытно, что у них с текстом получилось?

– Они что запомнили её? – спросил Никита. – Ты же всего раз её сыграл?

Пока песня звучала я думал о том же и, кажется, нашел ответ.

– Наверное была включена запись, – сказал я. – Надеюсь, что они не присвоят нашу песню.

Кто-то их гитаристов сказал несколько слов, и толпа на площади одобрительно взревела, девушка – переводчик сказала.

– Ребята просит поднять вас всех на сцену. Зрители хотят видеть авторов этой песни.

Мы вышли вперед и встали рядом с музыкантами. Внизу, под нашими ногами ширился шум, вспыхивали огоньки сигарет.

– Вудсток… – сказал Никита.

Клаус услышал и хмыкнул.

– Jam? – предложил он. И тут же поправился, показывая возросшее знание русского языка. – Сбацаем?

Мы переглянулись. А почему бы и нет? Это ведь и есть дружба народов. Мир-дружба-жвачка. Мы делимся со всем миром песнями и радостью, что даёт людям хорошая музыка. Разве не для этого мы сюда приехали? Не за этим нас туда послали? Как совсем недавно говорил наш Секретарь – «Показать лучшие образцы советской молодежной музыки…» Вот они и есть! Сейчас и покажем.

– Ну что? Попробуем? – спросил я. Настроение было подходящим. Вокруг плескалась море искренней радости и дружелюбия. Молодые люди улыбались, одобрительно хлопали в ладоши. С кивнул и жестом попросил гитару.

– Про Ленина? – предложил Сергей, поворачиваясь, чтоб пойти сесть за барабаны. – Или думаете, рано…

– Рано, – сказал Никита. – Там слова нужно будет Тяжельникову показать.

– Ты оригинальные слова помнишь?

– Помню.

– А какие там могут быть вопросы? – удивился я. – Проблем не должно быть.

– Нет. Все равно не стоит. Давайте что-нибудь из старенького…

– Тогда давайте «Элис»…

– В смысле «Машу»?

– Да…

И мы дали «Машу»… Мы пели, разумеется, на языке «родных осин», но после второго куплета позади нас собрались пудисовцы и показали, что хотят присоединиться. Мы освободили места около микрофонов, продолжая играть, а те продолжали песню на языке сосисок, тушеной капусты и хорошего пива. Только теперь речь шла о Гретхен. Как раз, как и в том варианте, что мы пели в посольстве ГДР.

Половину зрителей понимали, о чем речь, а те, кто не владел не русским, ни немецким просто радовались ритмичной музыке…

Мы сыграли еще парочку песен и вернули инструменты хозяевам. Пора было обживать номер, который станет нашим домом почти две недели… Темнота не остановила веселья и Берлин веселился. По улицам бродила молодежь, группируясь около кафешек под разноцветными полотняными зонтиками. Издалека, с площади, долетали звуки танцевальной музыки – молодёжь во все времена остается молодежью. В этот вечер прогрессивная молодежь планеты веселилась. Политические мероприятия, начинались после открытия. Фестиваля, а оно должно будет произойти только завтра.

В номере Никита сразу уселся к столу и достал блокнот. Понятно для чего. Поручение ЦК Комсомола требовало исполнения.

– Ты там давай без ошибок, – сказал Сергей. – А то из институтов повыгоняют…

Никита только плечом дергал – мол не мешайте, раз не помогаете и на секунду задержавшись начал записывать слова новой нашей песни. Много времени это не заняло. Он передал лист мне. Текст был, как я помнил максимально близок к оригиналу, только в нескольких строчках виднелись пустые места. Я вопросительно поднял глаза на него.

– Что-то вспомнишь? – сказал Никита. – Если не вспомнишь, то придется что-то придумывать.

Взяв у него ручку вписал два слова и передал листочек Сергею. Тот посмотрел, пожал плечами, вернул листок на стол.