Дедушки с гитарой 2

До Берлина мы добирались на специальном поезде. Честно говоря, я думал, что все это время станет непрерывной пьянкой, но ошибся. Разумеется, без спиртного не обошлось, но крайностей удалось избежать — молодежь, получившая накачку, держалась.

В самом начале поездки, что мне, что моим друзьям казалось, что мир будет крутиться вокруг нас — мы же такие «звезды», но… Фигушки. Мы ошиблись. Музыкантов и вообще творческих людей в поезде ехало столько, что складываешь впечатление какого-то цыганского табора, следующего в Сопот, а не в Берлин.

Везде звучали песни, а на остановках, которые случались довольно часто, это молодое веселье выплёскивалось наружу и тогда на привокзальных площадях начиналось празднество — парни и девчонки пели, плясали… Разминались, короче.

Было ли это искренне? Безусловно. Молодость, хорошая погода плюс немного алкоголя… В общем время пролетело незаметно. Мы и не думали отставать, а включились в общее веселье.

По вагону время от времени прохаживалось начальство. Ничего удивительного в этом не было — с нами ехали ребята из ЦК Комсомола, включая самого Главного Комсомольца СССР — Евгения Михайловича Тяжельникова. Мы искали возможность как-то неназойливо познакомиться с ним. Для нас это знакомство могло стать новым уровнем. Район и Москва — это, конечно, хорошо, но — мало. Понятно было, что музыка-музыкой, но мы не хотели оставаться только людьми, которые пишут хорошую музыку. Следовать показывать, что мы что-то значим и за её пределами, что наши интересы и возможности больше.

Слушай представился на второй день.

Те, кто ехал в нашем вагоне, большую часть времени толкалась вокруг нашего купе.

Любителей поиграть на гитаре и попеть в поезде было множество, но гитара Андрея Андреевича — это что-то! Я не прогадал, что взял с собой именно её. Подержать в руках или поиграть на таком инструменте хотели все, кто умел взять хотя бы парочку аккордов. Тем более, что мы не стесняясь рассказывали всем что это за гитара и кто и за что её нам подарили. Гитара шла по кругу и возвращалась к нам. Пели много. Большую часть песен мы и не знали, но пели и наши песни.

И вот на этот импровизированный концерт и заскочил главный комсомолец Союза.

В нашем купе пели о любви, пели песни самодеятельных талантов и вполне сложившихся авторов, но в основном все это было лирикой. И Тяжельников послушав и кое-где даже подпев солистам посетовал, что мол песни у вас хорошие, но — не боевые.

— Такие вот, про любовь, у вас хорошо получаются. А вот такие, чтоб на борьбу зовут есть? Пишутся?

— Так время сейчас другое, — объяснил кто-то из соседей. — А когда понадобится…

— Таки песни всегда нужны, — возразил Евгений Михайлович.

— Ну почему же? — сказал Никита. — Есть такие песня, пишутся.

— Это как? — не понял Тяжельников.

— Она еще не записана, — пояснил Кузнецов. — Но в голове уж существует….

Он взял гитару и энергично начал:

— Неба утреннего стяг
В жизни важен первый шаг.
Слышишь: реют над страною
Ветры яростных атак!..

Ай Никита! Ай да молодец! Мы с Сергеем переглянулись и вступили. Мы просто не могли не поддержать товарища.

— И вновь продолжается бой,
И сердцу тревожно в груди.
И Ленин — такой молодой,
И юный Октябрь впереди!

Тяжельников радостно удивился.

— Что это за песня?

Сразу видно было, что песня ему понравилась. Еще бы! Такую песню помнили и 2020 году! И долго еще будут помнить. Это шедевр!

Я быстро сообразил, что песня пока не появилась на свет. Логика простая — её не крутили по радио, а если такую песню не крутят, то значит её просто не существует. Но тут мы вступали на тонкий лед предположений… Сочинили её Пахмутова и Добронравов или нет — вот в чем вопрос! Такая песня вполне могла быть сочинена, но отложена до случая, так что следовало поберечься.

— Этой песни пока нет. Но она обязательно будет!

Давая это обещание я ничем не рисковал. Песня эта, конечно рано или поздно появится. Но Тяжельников понял меня совсем иначе. Поглядев на ребят вокруг нас он с одобрением сказал:

— Вот какая скромная у нас творческая интеллигенция растет!

Народ вокруг загудел, что мол верно, все хорошо и правильно, а я решил возразить и увести разговор от опасной темы авторства песни.

— Ну уж нет, Евгений Михайлович. Вы нас с ней не ровняйте, не стоит — обидно. Мы — не творческая интеллигенция, а скорее, техническая. Точнее будем ею со временем, когда выучимся. А творческой интеллигенцией быть стыдно…

— Это что же так?

Секретарь нашего РК из-за его плеча сделал круглые глаза — видимо вспомнил наш разговор — но я, точно зная, чего хочу добиться, продолжил.

— Очень это ненадежная прослойка. Идеологически гнилая.

— А ну-ка обоснуй, — заинтересовался Первый секретарь, вернувшись в купе.

Я отложил гитару.

— Вам как, с позиции марксизма или с точки здравого смыла?

— А какая разница? Марксизм ведь и сам стоит двумя ногами на здравом смысле.