Дедушки с гитарой 2

Мы не успели вспомнить вкус пива, как перед нами, словно по волшебству появился поднос с несколькими бутылками. Я поднял голову. Рядом со столиком стоял улыбающийся барабанщик «Пудиса».

— Клаус! Привет!

Девушка рядом с ней перевела его слова на немецкий, но они так понял, что все ему рады.

— Как добрались?

— Спасибо, хорошо… Как вы нас нашли?

Он пожал плечами.

— Мы вас не искали. Мы вас ждали. Мы, как и вы, участники культурной программы Фестиваля, ну и поинтересовались где вас разместят. И вот мы тут…

Мы смотрели друг на друга и улыбались. Понятно было, что не просто так пришел. Значит что-то будет интересное.

— А все остальные ваши ребята?

— За этим и пришел.

Он посмотрел на часы и скомандовал.

— Допивайте пиво и пошли со мной. Мы сейчас тут недалеко, на Александрплатц. Играем для гостей Фестиваля.

До площади, которую немцы любовно называли просто «Алекс» мы и впрямь добрались быстро. Айн-цвай и мы там! Протолкавшись сквозь гостей Фестиваля, подошли к сцене и взобрались на неё. Клаус пошел вперед, а мы воспитанно остановились позади. Люди играют, так чего им мешать? Там стоял аппарат, и ребята готовились к выступлению.

Перед ними, перед сценой, плескалось море молодежи. В воздухе висел разноязыкий гул голосов. Где-то звучала гитара и под её аккомпанемент пели песню, а с другого края доносился пасторальный звук пастушеской свирели. Клаус трогал меня за плечо и сказал одно слово:

— Слушайте…

— Что?

Он только усмехнулся и пошел вперед. Через минуту мы увидели, как наши знакомые немцы, разобрав инструменты, вышли к микрофонам. Гитарист что-то сказал. Народ внизу зашумел одобрительно.

— И чем они нам удивят? — сказал я. — Неужели и они «Катюшу» исполнят?

Они и впрямь удивили…

По первым аккордам я не понял, что звучит, но когда они рванули от самой своей широкой сумрачной немецкой души…

Слов мы, разумеется, не разобрали, но нам и мелодии хватило. Они пели «Я свободен». На немецком…. Языка мы не понимали, но песня летела. Да и звучала, пожалуй, не хуже, чем на русском. Все-таки правильная аранжировка — великая сила… Они услышали только мелодию, но сумели сделать глубже, трагичнее. Профессионалы…

Люди вокруг нас стихли, принимая новую песню, вслушиваясь в слова, а голоса накалом эмоций рвали воздух над площадью.

Когда песня кончилась, народ на площади взревел. Сергей, стряхивая очарование песни, сказал:

— Надо будет попросить, чтоб перевезли… Любопытно, что у них с текстом получилось?

— Они что запомнили её? — спросил Никита. — Ты же всего раз её сыграл?

Пока песня звучала я думал о том же и, кажется, нашел ответ.

— Наверное была включена запись, — сказал я. — Надеюсь, что они не присвоят нашу песню.

Кто-то их гитаристов сказал несколько слов, и толпа на площади одобрительно взревела, девушка-переводчик сказала.

— Ребята просит поднять вас всех на сцену. Зрители хотят видеть авторов этой песни.

Мы вышли вперед и встали рядом с музыкантами. Внизу, под нашими ногами ширился шум, вспыхивали огоньки сигарет.

— Вудсток… — сказал Никита.

Клаус услышал и хмыкнул.

— Jam? — предложил он. И тут же поправился, показывая возросшее знание русского языка. — Сбацаем?

Мы переглянулись. А почему бы и нет? Это ведь и есть дружба народов. Мир-дружба-жвачка. Мы делимся со всем миром песнями и радостью, что даёт людям хорошая музыка. Разве не для этого мы сюда приехали? Разве не за этим нас туда послали? Как совсем недавно говорил наш Секретарь — «Показать лучшие образцы советской молодежной музыки…» Вот они и есть! Сейчас и покажем.

— Ну что? Попробуем? — спросил я. Настроение было подходящим. Вокруг плескалась море искренней радости и дружелюбия. Молодые люди улыбались, одобрительно хлопали в ладоши. С кивнул и жестом попросил гитару.

— Про Ленина? — предложил Сергей, поворачиваясь, чтоб пойти сесть за барабаны. — Или думаете, рано…

— Рано, — сказал Никита. — Там слова нужно будет Тяжельникову показать.

— Ты оригинальные слова помнишь?

— Помню.

— А какие там могут быть вопросы? — удивился я. — Проблем не должно быть.

— Нет. Все равно не стоит. Давайте что-нибудь из старенького…

— Тогда давайте «Элис»…

— В смысле «Машу»?

— Да…

И мы дали «Машу»… Мы пели, разумеется, на языке «родных осин», но после второго куплета позади нас собрались пудисовцы и показали, что хотят присоединиться. Мы освободили места около микрофонов, продолжая играть, а те продолжали песню на языке сосисок, тушеной капусты и хорошего пива. Только теперь речь шла о Гретхен. Как раз, как и в том варианте, что мы пели в посольстве ГДР.

Половина зрителей понимала, о чем речь, а те, кто не владел ни русским, ни немецким просто радовались ритмичной музыке…

Мы сыграли еще парочку песен и вернули инструменты хозяевам. Пора было обживать номер, который станет нашим домом почти две недели…