Дедушки с гитарой 2

— Ладно… А что касается наших сомнений. Тьфу на них. Кобзон — это голова! Как бы он ни спел, думаю, что ничего страшного не случиться. У такой песни будут и иные исполнители. Пусть уж идет как идет. Надеюсь, что он станет для нас еще одной дверцей в дивный новый мир советской эстрады.

Друзья не возразили. Все мы понимали, что Кобзон — это Кобзон. Это — знак качества.

…Домой я вернулся гитарой. Ребята решили, что ей у меня будет лучше. Увидев приобретение, родители удивились.

— Купил? — поинтересовалась мама, разглядывая инструмент. — Дорогая, наверное?

— Дорогая, — согласился я. — Только по-другому дорогая. Это подарок.

— А чей?

— От хороших людей. Вознесенский и Кобзон.

Родители уже привыкли к моим странностям и воспринимали их как должное — ну повзрослел, ну поумнел, ну песни писать начал… Ну и знакомые приличные появились — поэты и музыканты.

— Есть хочешь?

— Поел бы.

Мама поднялась и пошла на кухню.

— Ну, что, школа закончилась?

Я кивнул.

— Дальше без изменений планов?

— Да.

Говорить об этом не хотелось. Все уже было решено и обговорено. Уходя от разговора, я кивнул на телевизор.

— А что это вы тут смотрите?

За папиной спиной на экране телевизора резала небо остроклювая машина. Красавец ТУ-144.

Полуобернувшись к экрану, папа объяснил:

— Вон, смотри какого красавца мы на авиасалон послали… Сверхзвуковой! Представляешь. Если он, допустим, полетит в Америку, то приземлится раньше, чем взлетит. Скоро, наверное, такими самолетами всю старую технику заменят.

— Да. Хорошая машина. У американцев тоже такой есть. «Кондор» называется…. Но опасная это штука. Я помню у нас точно такой вот гробанулся… На испытаниях вроде бы… Или…

Я запнулся. В этот момент диктор сказал: «Ле Бурже».

— Что он сказал?

— Ле Бурже. Наши отправили его на авиасалон. Во Францию…

— Ле Бурже? — переспросил я. В памяти что-то забрезжило… Похоже, что я переменился лицом. Папа увидел, насторожился.

— Что случилось? Вспомнил что-то?

Я смотрел как камера ловила самолёт, показывая его с самых разных ракурсов. Мощная машина то набирала высоту, то снижалась.

— Да. Не заменят. Дорого и опасно. Не знаю когда, но вот точно на одном из тамошних авиасалонов такой же вот самолет разобьётся.

Опережая вопросы поспешил сказать.

— Когда — не знаю. Не помню… Но это обязательно будет. То есть было…

Следующие три недели оказались заполнены экзаменами. За это временя случилось только два значимых события — Никита съездил к Кобзону, чтоб передать ему наполовину припомненный, а наполовину сочиненный наново текст песни «Прощальный вальс» и предсказанная мной катастрофа ТУ-144 на авиасалоне. После сообщения из Франции, если у папы и оставались еще сомнения в моих предсказаниях, то они теперь напрочь исчезли.

В конце июня наша школьная эпопея завершилась окончательно. Мы получили аттестаты.

Пришло время выйти из класса, отряхнуть с ладошек школьный мел и подумать: куда же дальше…. И устремиться…

Почти так и все и получилось. Мы вышли из школы, отряхнули ладошки от мела и…. взяв по бутылке пива уселись на заднем дворе. Как раз в том месте, где мы строили планы новой жизни около года назад. Теперь мы могли позволить себе пиво. Повертев в руках светло-коричневые цвета книжечки, рассовали их по карманам.

— В этот раз у меня показатели получше, — похвастался я. — Вот что значит постарались.

— Да мы все молодцы, — согласился Никита. — И у меня средний балл повыше будет, чем в тот раз.

— Поумнели… Не для родителей, а для себя старались, — добавил Сергей, отставая в сторону пустую посуду. — Ну что делать будем? Планы какие?

— Планов громадьё… Немножко отдохнем и из Средней школы в Высшую двинем. Никто не передумал?

— Так договорились же.

Сергей посмотрел на солнце.

— Только это ведь стратегическое направление. Сейчас-то куда?

— Предлагаю в РК наведаться. Ждут же нас… Часики-то тикают… Фестиваль близится.

В Райкоме нам обрадовались. Рукопожатия, улыбки…

— Вот они мы, — сказал я. — Экзамены сданы. Аттестаты получены…

Мы положили перед Секретарем документы. Он открыл один из них и с одобрение покачал головой.

— Молодцы! Не подвели. И я вас не подвел!

Из ящика стола он вынул и положил пред нами поверх аттестатов два конверта.

— Вот с этим вам следует приехать в выбранные вами институты. Как я понимаю один в МИИТ, и двое в МИИСП?

— Именно.

— Тогда не откладывайте. Поезжайте прямо сегодня. Там нужных людей проинформировали. Препятствий, я думаю, не будет. Поедете?

Мы переглянулись.

— А что откладывать? — сказал Никита. — Вот сейчас и двинем туда…

Секретарь благосклонно кивнул. Возможно он подумал, что время — деньги, но в этих стенах такая поговорка не работала и ограничился похвалой.

— Одобряю. Чем быстрее вы все сделаете — тем лучше. Тем более, могут быть какие-то накладки…

Я вопросительно посмотрел на него. Ничего себе! И это мне говорит Комсомол? Какие там могут быть накладки, если просит об этом Горком Комсомола? Он, похоже, что и сам понял, что несколько перегнул и успокоил нас.

— Хотя не должно. Все будет хорошо!

Мы шли к метро и думал, насколько легко и просто решаются некоторые проблемы, если к их решению подключить Государство.