Деградация. Свои люди

– Естественно.

– Ну так снимай.

– М–м–м… – промычал Алексей, теперь представив перспективу раздевания Юли.

– Да иди сюда уже! Не мужик что ли? Что ты там не видел? Развязывай пояс!

Приказной тон Юли привел в себя Алексея, он подошел, развязал пояс, затем обошел ее и со спины снял плащ, аккуратно положил его на стул, стараясь не смотреть на ее прелести, впрочем, не в силах побороть себя, все же нет–нет, но бросая взгляд. Юлю эта ситуация даже немного забавляла, она откровенно посмеивалась. В конце концов, повернув голову и посмотрев назад на Алексея, она сказала:

– Слушай, Леха, не мучай себя, если очень хочется, так посмотри!

– Ну тебя, провокатор! Я, между прочим, занят уже и не свободен! Ложись давай!

– Я же тебе уже говорила, секс еще не повод для знакомства. Но как знаешь. На живот значит? – она развернулась лицом к Алексею, отчего он тут же уставился куда–то в пол, сначала села на диван, затем легла и перевернулась перекатом на живот. – Так сойдет?

– Вполне, – ответил он, накрывая ее по пояс пледом, и рассматривая отдельные участки тела на ее боках и спине, отливавшие синевой. – Тебе не больно?

– Если ты про синяки, то уже нет, хотя видок у меня еще тот, наверное. Дышу я нормально, значит, ребра целы, значительного вреда здоровью нет. Они или стеснялись бить в полную силу, или отложили это напоследок. Так что синева пройдет. Меня немного волнует состояние моей моськи, зеркало в руки я взять не могу пока, вот ее бы мазью помазать, в сумочке у меня дежурный тюбик от фингалов, и подретушировать чуток. Но ты бы сначала сам бок осмотрел.

– Я и забыл уже, – сказал Алексей, теперь переведя свое внимание на запекшуюся кровь сбоку на разрезанной рубашке и раздумывая, как ему снять прилипшую к телу майку.

– Видимо действительно тебе повезло, хотя бы в этом, – прокомментировала Юля, поглядывая на бок Алексея. – Что в голове у них, ведь дети же еще! Попал бы в какой орган… Иди, отмочи, я подожду. И йодом смажь обязательно.

Алексей покосился на Юлю, но спорить не стал и пошел в ванную. Детальный осмотр повреждений особых проблем не выявил, разрез был не глубоким, удача действительно была на его стороне, все действительно могло быть гораздо хуже. Если вообще можно назвать удачным день, когда тебя пытаются ударить ножом. Конечно, рубашку теперь только на выброс, куртку, вероятно, тоже. Йода он не нашел, потому использовал в медицинских целях туалетную воду, опрыскав рану. Стянув другую давно высохшую чистую футболку с полотенцесушителя и натянув ее на себя, он вернулся к Юле. Она принюхалась, чихнула, и сказала:

– Что–то ты как–то подозрительно заблагоухал.

– На тебя впечатление произвести хочу, – буркнул он в ответ.

– Этого не требуется, впечатление ты уже произвел, так что не утруждай себя.

– Йода не нашел, – оправдывающимся тоном сказа Алексей. – Использовал другой спиртсодержащий продукт.

– Мда. Ладно, сойдет. Теперь освободи меня. Руки уже ноют…

– Ага, – ответил Алексей и принялся пилить фиксирующую скобу на правой руке. Это были обычные наручники, в милицейских спецсредствах числились точно такие же, однако были опасения, что сделаны они из закаленной стали, и тогда процесс распиливания металла мог существенно усложниться. Да и выглядели они в отличие от штатных лучше обработанными и хорошо покрашенными. Но то ли на производстве решили сэкономить на материале, то ли посчитали процедуру закаливания лишней, металл был относительно мягким и поддавался полотну. Вскоре правая рука была освобождена из оков, и Юля смогла вытянуть перед собой обе руки, затем принялась растирать ладонью место контакта стали с кожей.

– Какой кайф, ты даже не представляешь! – восторженно сказала она. – У меня так суставы затекли. А ты молодец, настоящий мужик!

– Рано радуешься, – отозвался Алексей. – Это еще не все.

– Погоди,  немного сменю положение, лягу поудобней, если ты не против.

– Ага, давай, – сказал Алексей, и деликатно перевел взгляд в сторону. И тут же встретился с взглядом Маши.

– Чернов, ну какая же ты свинья… Такой значит у тебя театр… Давай, объясни ей, как нужно лечь, чего уж там, не стесняйся! – возмущенно произнесла она. Но спокойно, без истерик и надрывов. Алексей не нашел ничего лучше, как сказать:

– Маша, это не то, что ты думаешь…

Услышав эту фразу, Юля из последних сил старалась не расхохотаться, вероятно оценив и эту картину со стороны, и банальность прозвучавшей фразы, даже Маша тоже улыбнулась, правда, совершенно точно руководствуясь совсем другими мотивами, ее улыбка отдавала горечью. Но она держала себя в руках, уперлась плечом о стену, и произнесла все же уже немного срывающимся голосом:

– А что же я должна подумать? – затем перевела взгляд на девушку, обратила внимание на отметины и болтающиеся теперь уже на одной руке наручники и добавила уже удивленно, вскинув брови: – Вы что, садо–мазо тут практикуете? С наручниками? Алексей, это ты ее?

Юля начала откровенно смеяться, уткнувшись лицом куда-то в подушку, сдерживать себя уже было вне ее сил.

– Маша, все не так…