Деградация. Свои люди

В свою очередь войдя в комнату, Алексей оценил обстановку. Мебельный гарнитур, явно сделанный на заказ, так как занимал все пространство без малейших зазоров вдоль одной из стен, на другой весела огромная плазменная панель, транслирующая какой–то музыкальный канал, причем звуковое сопровождение доносилось из целой кучи колонок, наверное, специально расставленных по комнате по разным углам; на третей стене висел пушистый ковер, но скорее всего тоже какой–то эксклюзивный, таких Алексей раньше и не видел. Но главным объектом внимания в комнате было не это. Практически треть ее пространства занимала огромная кровать, на которой на животе лежала полностью обнаженная Юля с закованными за спиной в наручники руками, на ее лице и теле были отчетливо видны следы рукоприкладства, растрепанные волосы и потекшая косметика только подчеркивали ее плачевное положение. На полу возле дивана были разбросаны, по всей видимости, ее вещи, одни разорванные, а некоторые, похоже, разрезанные. Она, бросив беглый взгляд на Алексея, теперь с опаской смотрела на третьего юношу, сидевшего рядом с ней, и в свою очередь даже с некоторым любопытством изучавшего появившегося в дверном проеме Алексея. Помимо них двоих на кровати валялась всякая всячина, Алексей заметил веревку, ремень, ножницы, боксерские перчатки и даже резиновую милицейскую палку, что–то еще было скрыто за складками одеяла.

– Этот, похоже, уже не боец, – сказал Алексей, бросив взгляд валяющегося среди обломков стола парня, хоть и не потерявшего сознания, но схватившегося обеими руками голову и находящегося в глубоком нокауте. – Это вам не девочку обижать. Сколько их?

– Трое, – подала голос Юля, тут же награжденная тычком кулака куда-то в бок от сидевшего рядом с ней третьего парня, впрочем, практически сразу все его внимание снова вернулось к шумно появившемуся Алексею.

– Понятно, последний, – сказал Алексей, тоже изучая оппонента, стараясь не обращать внимания на всхлипывания Юли. Он был немного постарше и покрепче двух других, но больших опасений все равно не вызывал, далеко не та весовая категория. Позитивно оценив свои шансы, Алексей коротко бросил:

– Ну что, может сам свалишь? Или слабо меня обидеть?

– Да легко, – отозвался тот, вставая с дивана и взяв в правую руку резиновую палку. – Я шансы уровняю таким образом, если ты не против.

Это было несколько удивительно, так как по мнению Алексея, даже вооружившись палкой, никакого внятного сопротивления он оказать не мог по определению, потому он ответил с усмешкой:

– Давай, орел, покажи себя. Я безоружен. Не бойся, давай, удивляй давай!

Странно, но парень не стал откладывать в долгий ящик эту просьбу. Крайне неожиданно для Алексея он сразу же бросился на него, совершенно непрофессионально замахиваясь резиновой палкой для удара, помогая себе воинственным криком. Автоматически, на рефлексах, Алексей блокировал этот удар, но тут же раздался Юлин крик:

– У него нож, осторожно!

Нож в левой руке, уже двигавшийся в незащищенной бок, Алексей заметил слишком поздно, что бы полноценно блокировать удар. Но все же, на сколько было возможно, попробовал уклониться, уйти с траектории. Раздался треск разрезаемой кожи на куртке, немного смягчившей удар, но все равно не спасшей от повреждений; пусть по касательной, но лезвие задело тело. Его противник оказался левшой и переиграл Алексея тактически, удар палкой был отвлекающим маневром, усиленный криком, на который он, расслабленный и не ожидавший сколько-нибудь внятного сопротивления, купился. В результате удивленный Алексей хлопал глазами и просто впал в ступор, прижав ладонь к ране, на мгновение даже растерялся, однако его противник не был намерен продолжать бой, проскользнув мимо, в коридор, а затем и громыхнул входной дверью.

– Леша, ты там живой? – забеспокоилась Юля, наблюдавшая эту картину со стороны.

– Блин, он меня задел… – ответил он, рассматривая свою окровавленную ладонь, которой только что ощупал рану. – Но, похоже, не сильно. Куртку больше жалко.

– Я посмотрю позже, сейчас сваливать надо. Помоги… – она перевернулась на спину, пытаясь сесть, но скованные руки за спиной сильно затрудняли этот процесс. Алексей, вытерев наспех носовым платком сначала рану, потом свою ладонь, перевел взгляд на обнаженную Юлю, тут же пришел в замешательство, уткнувшись взглядом в ее грудь. Этот факт не ушел от внимания Юли, на что она сказала:

– Раз тебя мои сиськи интересуют больше, чем рана на боку, значит, жить будешь. Ну–ка помоги мне лучше, хорош глазеть!

Поборов оцепенение, Алексей подошел к ней и помог встать на ноги. Однако перспектива куда–то идти в компании обнаженной девушки, да еще с руками в наручниках за спиной, снова вогнала Алексея в ступор:

– Ключи знаешь где?

– Конечно. У убежавшего вроде были.

– Эх, блин!

– Ты наручники снять сможешь без ключей?

– С инструментами, скорее всего, смогу тебя освободить.

– Скорее всего? – скептически переспросила его Юля, но никаких уточнений не последовало. Алексей смотрел на пол и соображал, что делать дальше.