Деградация. Свои люди

– Совершенно, ага. В общем, сломали они дверь, еще мне треснули, отобрали сумочку, проверили ее содержимое, и нашли визитку Олега. И тут до них дошло, кто я, что тут делала раньше, и все стало совсем плохо. Шлюха ведь не человек… В общем, попробовала развести их, мол что ж вы за мужики такие, втроем одну девчонку метелите, или нифига не мужики еще? И предложила незамедлительно решить эту проблему, на слабо взяла короче, больше рассчитывая время потянуть. Наверное, идея им понравилась, хотя бы бить перестали. Но они меня в «браслеты» заковали, что бы не рыпалась особо, на кровать пихнули и давай шмотки с меня стаскивать. Перевозбудились видать, потому что то, что не снималось с меня легко, то есть практически все из–за рук в браслетах, начали сначала рвать, потом резать ножом, которым тебя потом задели… Им этот процесс по–кайфу был, в чем–то я даже понимаю их. Потом они спорить начали, кто первый, тоже времени немного дало… Ты вообще быстро прилетел, я думала, мне предстоит гормональный взрыв трех озабоченных подростков на себя принимать. Они так очередность подходов согласовать и не смогли. Спасибо тебе…

Юля поморщилась и замолчала, но через некоторое время добавила:

– Знаешь, я когда к зеку попала, мне так страшно не было. Он мне, грубо говоря, объяснил, чего хочет и как, я на это согласилась. Да, тоже досталось, но он меня бил просто что бы волю сломать, да и двинул пару раз только. Я знала, что выполню работу, и он меня отпустит на все четыре стороны в любом случае, зачем ему меня калечить или убивать? Да, он был груб и особо не церемонился, но… А сегодня… У них же вообще тормозов нет… Соревнуются друг перед другом… И это еще дети, а что же из них вырастит? – всхлипнув, она продолжила: – Я же тоже человек. Вот так бы и остался Федька сиротой…

– Кто? Че за Федька? – не понял Алексей.

– Кто–кто, сын мой. Четыре года скоро ему. С моей мамой он сейчас.

Алексей несколько озадачился, косясь на Юлю в салонное зеркало, затем спросил:

– Юль, а тебе двадцать с чем?

– Двадцать два, – ответила она, – в восемнадцать я его родила, если тебе это так интересно.

– Понятно… А отец у него есть?

– Конечно где–то есть… И ничего тебе не понятно, – ответила Юля снова с наигранно веселой, отрешенной интонацией, подавив минуту слабости. – Своих заведи, вот тогда поймешь.

– Так потому и не завожу, что бы в говно по уши не пришлось залазить, – ответил ей Алексей. – Ни мне, ни детям.

Больше они не заводили разговора до самого дома Алексея, каждый размышлял о своем.

На счастье, место для парковки нашлось около дома, что было и к лучшему, так как странный вид помятой Юли вызывал ненужное любопытство окружающих, которого совершенно не хотелось. Тем не менее, на лавочке у подъезда сидел худощавый высохший мужчина, на которого Алексей и не обратил бы особого внимания, мало ли алкашей живет в округе, если бы он сам не заговорил первым:

– Здорова, Леха, – говорил он протяжно и гундося, – смотрю, ты еще здоровее стал.

– Я тебя знаю? А, Миха… – ответил Алексей, узнавая Мишу Куприянова.

– Узнал, значит. Привет сосед. Народ говорит, что ты красноперым стал?

– Милиционером я стал.

– Это один хрен… – ответил Миша, улыбаясь.

– Из–за тебя, между прочим.

– Ты на меня стрелки не переводи, я тебя цветным не делал, это ты сам окрасился. Ничему такому я тебя никогда не учил, не гони.

– Чему это такому? – спросил Алексей, но решил не вступать в дальнейшее выяснение этого вопроса. – Ладно, проехали. Ты тут какими судьбами?

– Отмотал от звонка до звонка, как положено, тебе справку показать, начальник? – усмехнувшись, но все так же тянул слова Миша. – Зачем девочку мучишь? – спросил он, переведя взгляд на Юлю. – Расколоть не можешь, что ли? Пытать ведешь? Может, со мной поделишься?

– Пошел на хрен, – коротко отрезал Алексей, приобняв Юлю и проследовав в подъезд.

– Интересные у тебя соседи, – уже в подъезде сказала Юля, – Он явно под кайфом. Видела я таких. Только несколько иного социального уровня.

– Скорее это «кумар», отходняк. Они все одинаковые и быстро скатываются на дно. Выходит, не успел откинуться, сразу нашел дозу. Что ж, тюрьма ему мозги не вправила… А когда–то нормальном парнем был.

– Все мы когда–то были нормальными, молодыми и юными, – философски заметила Юля. Алексей только пожал плечами.

Войдя в квартиру, Юля кое–как без помощи рук ногами скинула туфли, и вопросительно уставилась на Алексея.

– Заходи в комнату, там диван. Ложись. Я сейчас инструмент подготовлю.

– Какой-такой инструмент? – игривой интонацией спросила Юля.

– Да ну тебя! Ложись короче.

В шкафу в выдвижном ящике с различным техническим инструментом разного назначения Алексей ковырялся минут пять, наконец, нашел обломанный кусок полотна для резки металла, впрочем, достаточно длинный. Поймав скептический взгляд девушки, он поспешил ее успокоить:

– Это то, что надо. Работа деликатная, ручная, я не хочу тебя поранить. Не «болгаркой» же пилить!

– Тебе видней, – не стала спорить она и выяснять назначение «болгарки». – Что мне делать?

– Ложись на живот на диван.

– Вероятно, мне следует снять накинутый плащ?