Деградация. Свои люди

– Вот этого я как раз и боюсь, что будет. В общем, на счет чеченского информационного центра ты отчасти прав, он в Ханкале, там относительно спокойно. С поправкой на местный колорит, естественно. Только есть еще одна альтернатива, попроситься в сводный отряд от московской милиции. И стоять на своем, мол, только так служить в Чечне согласен, и никак иначе. Но есть одно но. Он базируется где–то на земле, и, бывает, сталкиваются с неприятностями.

– Ясненько… – протянул Алексей, понимая примерные задачи, стоящие перед этим подразделением. Затем вопросительно уставился на тетку, и произнес: – Объясни, пожалуйста, зачем мне это надо?

– Понимаешь, тебя никто снова в Чечню не пошлет, если ты будешь продолжать карьеру в информационных службах. Ты запросто можешь сказать, был, с меня хватит. Отстанут естественно, только добровольно если. А вот если перейдешь потом куда… Ты же с операми дружишь?

– Ага. В МУР звали.

– Конечно, тебе же на месте не сидится на пятой точке… – скептически усмехнулась тетка, – Так вот, вызовет тебя начальник МУРа к себе, и скажет, а не желаешь ли ты, Чернов, в служебную командировку сгонять? Добровольно–принудительно. Они, конечно, там, в МУРе, сейчас людей терять не хотят, и тут работы хватает. Но впереди сокращения, а разнарядки никто не отменял. Да и ты поначалу будешь не самым ценным кадром.

– Опять в Чечню?

– Естественно, а то куда там еще командировки бывают–то… На полицейские конференции в теплые края за бугор они более достойных найдут, не сомневайся. Так что только на Кавказ.

– Но я же туда сейчас и еду, и свое отмотаю.

– Мотают срок, ты служишь! – Людмила Владимировна не выдержала и ударила кулаком по столу. Алексей даже немного съежился. – Выражения у тебя… Ладно, суть не в этом. Тебе начальник МУРа скажет, что чеченский информационный центр не в счет. Опера в сводный отряд ездят. Так что, получай новый уникальный служебный опыт, крайне необходимый для оперативной работы в Москве.

– Необходимый опыт? Кому он тут нужен?! Тут теперь что бы просто задержать любого кавказца надо трижды подумать!

Но тетка вместо ответа лишь покачала головой. Тогда Алексей возмущенно заговорил сам:

– Нифига себе! Так тогда может сразу…

– Вот именно про это я тебе и толкую. И срок в Чечне меньше, кстати.

– На сколько? – сразу заинтересовался Алексей.

– Шесть месяцев. Но тебе еще подготовка потребуется, формальности всякие. Растянут в сумме все равно на год.

– Убедила, помоги с текстом рапорта.

Людмила Владимировна посмотрела на племянника, так резко сменившего свое мнение, тяжело вздохнула, и сказала:

– Ты погоди с выводами. Ты хоть примерно представляешь, что тебя ждет?

– Что?

– Сначала сбор на базе ОМОНа, основной костяк, как всегда, оттуда. Ни друзей, ни знакомых. Каждый сам за себя. Правда, все русские. Ну, большинство. Вас собирают, и на самолете доставляют на юг куда–то, я точно не помню… Там несколько месяцев так называемой учебки.

– Как в армии?

– Примерно. Научат с БТРа не падать на ходу, с оружием управляться, и как по науке зачистки проводить.

– Серьезно? Милиционеры на БТРах? – удивился Алексей.

– Это у них там вместо УАЗиков. Слушай, я сама точно не знаю. Женщин к этому не привлекают.

– Ладно. А потом?

– А потом куда Бог пошлет. Где твои шесть месяцев и пройдут.

– Примерно понятно. Ты же понимаешь, что в четырех стенах за компьютером в окружении чеченцев я на стену полезу?

– К сожалению, прекрасно понимаю. Иначе бы и не заикнулась об этом варианте вообще. Отец-то в курсе?

– Я с ним не общаюсь. И ты ему ничего не говори. Диктуй текст рапорта.

– Алеша… Ты справишься?

– Вот заодно и узнаем…

Людмила Владимировна тяжело вздохнула, и принялась диктовать. Алексей писал рапорт, в котором выражал свое добровольное согласие провести 2010 год на службе в Чечне. Этого требовал закон «О милиции», в командировку отправляли только из выразивших однозначное добровольное согласие на прохождение службы в другом регионе страны. Примерно то же самое писали его будущие коллеги по службе в сводном отряде московской милиции. Как и каждый из сотрудников сводных отрядов других регионов, отправляющих по разнарядке своих представителей в Чечню. И все, естественно, это сделали добровольно.