Деяние Луны

– Вот так, – его рука дёрнула Нину на себя и та, не удержавшись, упала ему на колени, вскрикнув от боли, когда её запястье ударилось о подлокотник кресла.

Глаза тут же закрылись, пряча в себе страдание, и сразу же его губы накрыли её уста.

«Не открывай, никогда не открывай!»

В его глазах сейчас царило огненное пламя, которое пожирало сердце, разрушая стену, воздвигнутую вокруг себя когда-то.

Дыхание перехватило от соприкосновения с мягкой кожей. Весь мир на миг исчез, оставив лишь их двоих, как Адама и Еву, в ещё не созданной вселенной.

«Я заигрался, – эта мысль пронзила его сознание, приводя в чувство. – Зачем это сделал? Она же невеста брата».

Но внутри не было сожаления, как и страха. Этот поцелуй был так естественен, так желанен, что не хотелось портить его ложью.

– Вот видишь, теперь твою голову займут совсем другие мысли, – парень отпустил Нину, наблюдая за тем, как в томном взгляде просыпается ненависть.

– Идиот! – её лицо скривилось, а ладонь с силой тёрла там, где секунду назад были его губы. – С ума сошёл?

«Видимо, ненависть – самая правильная и верная реакция в данной ситуации, – юноша горько усмехнулся. – Жаль, что я не могу чувствовать тоже, было б намного легче».

Её рот был таким волнующим и податливым. Очерченный мягкими губами, он взывал к поцелуям, и юноша не сокрушался о том, что сорвал его силой.

«Если бы… Если бы ты увидела меня раньше него, смогла бы полюбить?»

Даня не мог понять, почему задаётся этим вопросом. Ведь любви нет места в его жизни, в мире мрака и тьмы, что окутали с детства.

– Если бы…

Нина бросила на него злобный взгляд:

– Что? Хочешь извиниться?

– Вовсе нет. Если скажу «прости», то солгу, а я не привык врать людям.

– Тогда проваливай, – донёсся до него приглушённый шёпот.

– Увы, не могу, – он наслаждался её бессильной яростью. – Я обещал, что буду с тобой до утра. К тому же, если вдруг опять закричишь, придётся вновь закрыть твой ротик поцелуем. Ведь это намного приятней руки, не так ли?

Широкие брови приблизились друг к другу, и лицо девушки заострилось, с трудом сдерживая эмоции.

– Неужели так понравилось? – горько-сладкая улыбка заиграла на его лице. – Может, повторим?

– Сгинь нечисть.

Два слова… забавно, что они могут сломать тебя, не имея реальной мощи.

Брошенные вскользь в приступе злости, они наносят болезненный удар, который тяжелее любой смертельной раны.

Интересно, если бы эта могла кровоточить, справилась бы с ней регенерация, или лучше истечь кровью, закончив мучения?

Вдруг пламя ненависти, что горело в её глазах, потухло, и лицо разгладилось. Девушка недоуменно взирала на юношу, и в тёмных очах было что-то такое, от чего сжалось сердце.

– Прости, – подушечки пальцев потянулись к нему, и прежде чем Данила успел среагировать, коснулись щеки, – за слова. Ты не монстр.

– Ошибаешься, – прорычал он, надеясь, что сурово. – Все в деревне считают меня чудовищем.

– Меня не волнует их мнение, – парень напрягся, наслаждаясь прикосновением и словами, которые были впервые сказаны ему, – я таковым тебя не считаю и…

– Лучше спи, – грубо оборвал её Даня, страшась того, что сердце может разорваться. Так быстро оно билось, находясь в её руках. – Или думаешь, меня радует перспектива не спать всю ночь по твоей прихоти?

Юноша отстранился, пытаясь восстановить дыхание. Казалось, он пробежал сотни километров без воздуха, и тот теперь с неохотой проникал внутрь.

Нина в ответ свернулась калачиком на кровати, демонстративно повернувшись к нему спиной.

«Тебе одиноко? – её голос вновь прозвучал в его голове, поселившись там, видимо, навечно. – Да, но всем всегда было плевать, что со мной. Так почему тебя это волнует?»

Данила смотрел на спящую девушку и чувствовал неведомое ему успокоение. Как странно, это умиротворение впервые проникло в его сердце, расправив напряжённые мышцы и стерев мысли, что носились в голове.

– Поспи, – произнёс нежный голос и глаза, повинуясь ему, сомкнулись, унося сознание в бескрайнюю пустоту. Сон отнял всё, лишь на миг позволив забрать то, что принадлежит брату.

Он спрячет это глубоко внутри и будет хранить, никому не сказав о своём сокровище.

Нина Самохина

Я потянулась, зевнула и открыла глаза. Голова раскалывалась, но по сравнению с тем, что было вчера, эта боль казалась райским наслаждением. Первое, что бросилось в глаза, расплывчатый силуэт в кресле, которое почему-то стояло напротив кровати, а не у книжного шкафа, как раньше. «Костя, – обрадовалась я и попыталась сфокусировать взгляд. – Всё же он здесь. Я ему не безразлична».

Сознание медленно прояснялось. Дымка, словно утренний туман, сначала растворяла в себе комнату, смазывая очертания и лишая предметы цвета, а потом словно кто-то включил мощную вытяжку, вмиг избавив глаза от помехи. В этот момент, я с удивлением обнаружила, что голова, откинутая назад, обрамлена белыми, как снег волосами. Взлохмаченные, они напоминали тополиный пух, который призрачным облачком опустился на спинку кресла. «Данила, – мой мозг отказывался воспринимать реальность. – Почему он здесь? Что происходит?».