Деяние XII

Он не мог представить, что успел убить столько людей. Ибо все они были убиты им — даже те, кого убили другие. Они были убиты из-за него, из-за его амбиций, его игры, его Отрочества, будь оно проклято!

— Зачемзачемзачем, — взахлеб забормотал он, ударяясь головой о выщербленные кирпичи дувала.

В душе его зияла бесконечная пустота, и теперь это было навсегда. Он почувствовал, как из пустоты этой вырастает великая чёрная Тень.

— Го-о-осподи! — закричал в стремительно темнеющее небо.

Ему ответило эхо с соседних гор.

Он упал на колени, не гладя на приближающихся зомби. Он был готов отдать себя им. Был бы рад, если бы они растерзали его заживо.

— Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя, — часто забормотал он, даже не понимая, что говорит, и говорит ли вообще, не шепчет ли эту отчаянную молитву лишь его умирающая душа.

Что-то изменилось опять. С недоверием поднял глаза, и их осенил свет. Он не видел больше процессии убитых. Источая сияние, по полю боя плавно, словно над землей, двигался Прекрасный человек. Лицо его было сурово и печально, в руке, вместо зелёной ветви, искрился обнаженный меч.

Руслан глядел на клинок, который отправил его на Деяние, и едкая горечь унижения расползалась в нем, заполоняя разверзшуюся пустоту. Поднявшаяся было Тень скукожилась и пропала. Зато разгоралась жгучая боль, а в сердце вломился тошнотворный стыд.

— Прости меня, Страже Божий! — закричал он.

Но Прекрасный человек не глядел на него, проплывал мимо, уходил из его жизни в чудесную страну, где прекрасный сад и добрые звери. А он, Руслан, войти туда недостоин.

— Прости-и-и!

Не оборачиваясь, тот отмахнулся от Руслана мечом, словно от надоедливой мухи.

В юношу будто ударила молния. Он упал и не видел больше ничего.

Сахиб смотрел на распростёртое тело того, кого он привык называть Ставрос, на раскинутые руки, спокойное бледное лицо. Вместо вечного йо-йо, президент Клаба поигрывал старинным кинжалом в золоченых ножнах.

— Кажется, у него просто обморок от истощения, — бросил он стоящему чуть поодаль молодому шейху, сжимавшему в левой руке АКМ.

Тот кивнул.

— Прикончить?

— Ни в коем случае. Он мне нужен живым. Отправьте пока в Бадабер, потом я его заберу.

Шейх коротко поклонился.