Деяние XII

В глазах Сахиба блеснула ирония, и Руслан вспомнил скромную серебряную надпись: "Петя Пёрышкин". И другие надписи, те, которые стали чёрными.

— Во-во, — заметил его замешательство Сахиб. — Он кого захочет, того и пускает. Я уверен, что в него можно попасть не только из Обители. Может, если я найду вход в него из своей берлоги, увижу на стенах имена всех клаберов с незапамятных времён…

— Это вряд ли, — хмыкнул Руслан. — Что-то раньше никто такого зала не видел.

— Да просто не искали.

Руслан скрывал сомнения. Сахиб, конечно, не знал, что его имя на стене не почернело… Впрочем, Зал мог не признать его предателем лишь потому, что "Пёрышкин" никого и не предавал, а был разведчиком в стане врага. В одном Кимбел, пожалуй, был прав: Залом управляли некие силы, и цели их были темны.

— Но и Отрока посылают силы, которых не знаем ни ты, ни я, — прервал клабер его раздумья, и юноша вздрогнул от того, как точно тот угадал его мысли.

— Отрок всегда против ваших, — убеждённо возразил Руслан.

Клабер полез в карман, вытащил кисет и папиросную бумагу.

— Хочешь, тебе сверну?

— Свои курю, — Руслан вытащил пачку БТ.

Некоторое время молча курили. Кисловатый запах болгарского табака мешался с пряным ароматом самокрутки.

— Ну да, уел ты меня, — признал Кимбел. — Отроки всегда работали на Восток. Даже когда не хотели. А ты не думаешь, что пора бы родиться Отроку для Запада?

— Не думаю, — быстро ответил Руслан.

— А почему?

— Потому что дело ваше не правое, — в тоне юноши сквозила убеждённость.

— Ты уверен? Совсем-совсем?

Голос был вкрадчив, но прозвучал зловеще.

Руслан напрягся и отбросил недокуренную сигарету, почувствовав какое-то коварство. Всё это время он ждал, что противник начнёт атаку и, похоже, дождался. Бешеные, неестественно светлые глаза приковали взгляд юноши, затягивали в бездонные омуты чёрных зрачков. Ужас выплеснулся в сердце Руслана, он вдруг почувствовал, что снова стоит на Горе Орла и пытается противостоять неодолимой безымянной силе. Но единственное слово, вырвавшееся из Сахиба, как струя пламени из пасти дракона, погрузило его в бездну.

— Махди!

Уронив пистолет, Руслан откинулся назад, словно его изо всей силы ударили. Потом сполз с камня на стынущий песок и остался сидеть, мотая головой. В памяти его безумные голоса вопили: "Мурдаги!" Через пару минут юноша зашевелился, схватившись за валун, поднялся и сел, глядя на Кимбела отчаянными глазами.

— Смотрю, я был прав: ты подзабыл свои приключения в Бадахшане, — спокойно заметил президент Клаба.

Последний раз Руслан чувствовал себя так, когда Ак Дервиш заставил его вспомнить уроки в состоянии продлённого сознания. Нет, тогда было куда легче… Сейчас на него обрушились одновременно горечь предательства, боль от ран, чёрное отчаяние, тоска по погибшим. Он вновь испытал каменное бесчувствие и равнодушие к жизни. Да, был отказ от долга. Был Бадабер. Казаков. Инга…

Из прекрасной ясности он был сброшен в хаос яростного безумия. Словно очутился в иной вселенной, где недействительны законы, только что всецело управлявшие его жизнью.

Но постепенно стал осваиваться со своим состоянием. Вспомнил не только отречение, но и горькую молитву на поле боя, и ответ на неё. Образ Прекрасного Человека стал опорой. Он вспомнил, что остался Отроком. А ещё он вспомнил обещание, данное Казакову.

"Стечкин" опять смотрел в лоб Сахибу.

— И что теперь? — спокойно и мрачно спросил Руслан.

Президент Клаба слегка передёрнул плечами — кажется, ожидал другого.

— Упрям ты, Загоровский, — проворчал он.

— Кимбел, — тихо проговорил Руслан, — вот скажи, что мне сейчас мешает пристрелить тебя?

— Две вещи, — рассудительно ответил тот. — Первая: я тебя интересую.

Руслан слегка наклонил голову, признавая справедливость этого утверждения.

— А вторая?

— У меня есть то, чего нет у тебя.

Юноша молчаливо ожидал объяснений.

— В моей машине — два комплекта снаряжения для… caving, — проговорил Кимбел и рассмеялся, видя скользнувшее по лицу Отрока недоумение.

— Спелеология это у вас называется, лазанье по пещерам. Всё-таки я гений: так ведь и знал, что не подумаешь взять. Ну да, ты же у нас Отрок, у тебя Деяние. А о верёвке-то кто позаботится, помимо старины Кимбела?..

Руслан лихорадочно размышлял. Конечно, он не был настолько непредусмотрителен: в багажнике его машины лежали и бухта хорошей верёвки, и каска, а также всякие крюки, карабины и кроли. Опыта спелеологии у него не было, но азы скалолазания в Обители преподавали, а в Энске он ходил в заповедник причудливых скал, где одолел несколько несложных маршрутов. Вряд ли Кимбел всё это не учёл, просто бутафорил, пытаясь смягчить ситуацию. И сильно рисковал. Ему нужен был Крест, а найти его мог только Отрок. Чем ближе Руслан продвигался к Артефакту, тем прочнее становилась их связь. А клабер без него будет бессмысленно плутать в тёмных галереях и штреках.