Деяния Диониса

Бранолюбивый Арей восстал на службе эротов,
Громко вопя, призывая к началу сраженья за деву;
Вот Энио́ готовит площадку для брачного боя,
Вот с небосвода примчал к Эносихтону и Дионису
Бурный бог Гименей, приплясывая и кружася,
Сулицей потрясая амиклейской Киприды,
Песнь возглашая Арея на фригийском авлосе.
Для повелителя моря, для сатиров полководца
Дева станет наградой - она же стояла безмолвно,
Ибо союз с женихом из пучины соленой внушал ей
10 [11]
Отвращенье, боялась дева влажных эротов,
Вакх ей нравился больше. Подобилась Деянире
Отроковица, что древле, увидя мужей поединок,
Вдруг предпочла Геракла и испугалась союза
С непостоянным богом бурным реки быкорогим!
Вот зазвенев по кругу, сам собою к сраженью
Небосвод затрубил призывно и звонко, прозрачный.
Клич издавая ужасный из мощной и яростной глотки,
Бог лазурнокудрявый воздел ассирийский трезубец,
Даль колебля морскую, и вперед устремился,
20 [21]
В схватку бог Дионис, подъемля тирс лозоносный,
Восседая в повозке Рейи, горной богини.
Вкруг колесницы мигдонской сплетаются сами собою
Виноградные ветви, Вакха собою скрывая;
Грозды и плющ, свиваясь, единый покров образуют!
И под упряжью, гривой косматою потрясая,
Лев своей лапой когтистой роет мягкую землю,
Рев испуская при этом ужасный из пасти разверстой.
В это же время ко влаге источника слон продвигался
Неумолимо, ноги негнущиеся воздымая,
30 [31]
Алчною весь он пастью опустошает источник,
Дно одно оставляя. И тогда из укрытья
Выпрыгнула нагая нимфа и бегством спаслася.
Вот уж в сраженье вступает пучинный бог, нереиды
Крик поднимают великий. И чудища из пучины
Поднимаются строем - Посейдонова дома
Кровлю, влагу морскую, бьют виноградные ветви!
Но пещеры в отрогах Либана высоких трезубцем
Вмиг обрушены, корни вырваны лоз виноградных!
Вот на скот черношкурый, пасущийся мирно близ моря,
40 [41]
На Посейдоново стадо, свирепо на них устремившись,
Бурно тиады напали - вот одна с хребтовины
Выдирает огромный мяса кусок, вот другая
Выломав оба рога изострые, топчет их яро!
Третья пронзает чрево броском изострого тирса,
Эта ударом метким ребра ему разрубает,
Падает бык полумертвый и катится в прахе бессильно,
Кровью пока он исходит, корчась в муке предсмертной,
Подбегает вакханка другая, за задние ноги
Рвет и в едином порыве бросает в воздух копыта,
50 [51]
Словно мячи их швыряя крутящиеся в полёте!
Вот Дионис свое войско выстраивает по порядку
В пять отрядов и в битву ведет его с влажной стихией.
Первый ведет отряд киликиец Ойней благогроздный,
Отпрыск Эревталиона, его близ таврийских отрогов
Породила Филлида, браком с отцом сочетаясь
Вольно, другой отряд Хелика́он ведет чернокудрый,
Белокожий; ланиты розам подобны, вкруг выи
Вьются власы прекрасно, кольцами плечи скрывая!
Третий ведет Ойнопи́он, Стафил ведёт четвёртый,
60 [61]
Оба сыны Ойномая, родителя винолюбца.
Пятый ведет отряд Мелантий, индов владыка,
Коего породила киссеида, Ойнона,
Сразу же после рожденья в ли́стовье винограда,
Полного гроздов и почек, нимфа закутала сына,
После в давильне купала, полной сока хмельного.
Вот таково было войско, ополченное в битву
Листьями плющевыми виноградного Вакха!
Рать, готовую к бою, речью Лиэй ободряет:
"Бейтесь, о бассариды! С вами Лиэй ополчился!
70 [71]
Битвенный клич да испустит авлос роговой, заглушая
Раковин трубные звуки противника нашего в битве,
Пусть двойные удары меднозданных тимпанов
Прозвучат над сраженьем, пусть же в воинственной пляске
Марон низвергнет Главка всеразрушительным тирсом!
Кудри Протея вяжите плющом, ему непривычным,
И да оставит Египет у Фарийского моря,
Вместо шкуры тюленьей набросьте на бога небриду.
Дерзкую выю склоните его предо мною, коль может -
Пусть Меликерт ополчится против хмельного Силена!
80 [81]
Древнего Форка учите размахивать тирсом средь долов
Тмола и пастбищ лесистых на склонах крутых предгорий,
Пусть этот старец почтенный виноградарем станет!
Сатир пусть посохом буйным замахнется в сраженье
Неуклюжей рукою! Возросшим в садах побегом
Волосы Палемона стяните узлом виноградным
И колесничего моря гоните из бухты истмийской
Через сушу, тащите к нашей матери Рейе,
Дабы повозку, что львами влекома, гнал он по зыби;
Родича боле не в силах оставить я в бездне соленой!
90 [91]
Видеть желаю войско копьеносное моря
Выряженным в небриды! Нереидам же нимфам
Дайте в неловкие длани кимвалы, смешайте вакханок
И гидриад, но Фетиды, хоть она родом из моря,
Гостеприимные домы разрушать и не смейте!
Левкотеи босые ноги обуйте в котурны!
Пусть с вакханкой безумной вместе ступает по травам,
Воздымая светоч священный морская Дорида!
Пусть Пано́пейя бросит водоросли пучины
И чело увенчает свое змеею извивной!
100 [101]
Эйдотея же в роптры пускай против воли играет!
Да сама возжелает пускай Галатея (да разве
Это позорно?) Лиэю влюбленному стать служанкой,
Пусть Амимоне на свадьбу подарок выткет прилежно,
Сидя за ткацкой станиной, пеплос либанской хозяйке!
Нет! О, нет! Оставьте нереевых дочек, служанок
Не хочу я из моря - ревнивой станет Бероя!
Пан мой, горный бродяга милый и роголобый -
Кинься-ка, безоружный, и забодай Посейдона!
В грудь ударь, о, повергни рогом изогнутоострым
110 [111]
Бога морского, или уметь его глыбой скалистой,
Тритона-бога крепким копытом ударь посильнее,
Там, где природа двойная являет соединенье!
Главк же, Энносигея вестник, пенного бога,
Пусть подчинится Вакху и поднимет тимпаны
Звонкогласые Рейи, повесив их ловко на выю!
Бьюсь я не за Берою только, за край родимый
Нашей невесты сражаюсь, чтобы сей Эносихтон
Города не порушил, стоящего нерушимо
На пучинном прибрежье, колебля зыби трезубцем,
120 [121]
Вот за это я бьюся, ибо сей град двуединый
Соединяет и море, и Вакховых лоз мириады,
Нашей победы знаменье, выросшее у прибрежья...
Пусть же, как было во граде Афины издревле, приходит
Кекроп сюда судьею и град присуждает Лиэю,
Ибо лозою он славен, как град Афины - оливой!
И не хочу я, чтоб этот город стоял на приморском
Бреге, и посохом в землю ударив, воздвигну отроги
Словно какую плотину между Беритом и морем,
Пенную соль со скалистой грядой обращу в плоскогорье,
130 [131]
Тирсом изострым дороги извилистые проложу я!
В битву ступайте скорее, о мималлоны! Победу
Славную мы добудем, ведь кровью Гигантов окрашен
Вакховой низ небриды, ибо еще трепещет
Весь восток предо мною, на поле выю склоняет
Индов Арей, перед Вакхом в ужасе слезы струятся
По ланитам старца почтенного, бога Гидаспа!
В этой схватке свирепой добуду либанскую деву,
Столь желанную почесть для бога Энносигея!
После, коль пожелает, пусть брачное славословье
140 [141]
Сложит, но пусть уж не смотрит после на деву Берою!"
Слово молвил такое - в ответ же речи угрозы
Бросил Лазурнокудрый, смеяся над Дионисом:
"Вакх! С тобою мне биться позорно! Как мне трезубцем
Ратоборствовать, коли секиры бежал ты Ликурга!
Вот, посмотри, Фетида! За кров и гостеприимство
Платит как Вакх трусливый великодушной пучине!
Мужу, что светочи носит, дивиться ль? Огнем опаленный,
Бог сей и будет как пламя слабое по ветру биться!
Тритоны-други, восстаньте! Заставьте этих вакханок
150 [151]
По морю вдоволь поплавать! Пусть горные эти бродяги,
Сатиры, паны, силены средь пены колотят в кимвалы,
В соли барахтаясь моря! Пусть среди вихрей и бури
Сатиры эти попляшут, дудеть лишь в авлосы привычны,
Средь зыбей и валов! И в черной влаге кипучей
Будут со мной бассариды резвится на ложе, не с Вакхом!
Сатиры мне не по нраву, менад не влеку я в пучину,
Нереиды прекрасней! Пусть-ка влагой соленой
Мималлоны упьются - пить они больно хотели!
Вместо сладкого хмеля солью пускай насладятся!
160 [161]
Пусть в водометах могучих, поднятых богом Протеем,
Сгинут все бассариды, влекомы в пучину водою,
В честь погибели Вакха ведя свои хороводы!
Что ж, зови эфиопов фаланги да индов порядки -
Нереидам в добычу! Ведите племя несчастной
Кассиопеи злоречной, в рабство ведите к Дориде
Поздние выкуп да пеню, пусть круговратным омоет
Океаническим током Майры огненный светоч,
Пламя звезды, предводящей пляской бессонно-безумной,
От давильни с гроздовьем Сириус виноградный!
170 [171]
Ты же, о Вакх лидийский, тирс ничтожный оставив,
Ныне ищи иное оружье, пестрые шкурки
Лани бросай, покровы дряблого тела, уж коли
Диево скорбное пламя в мир явило на горе
Матери - пламенем бейся, вскормленник пламени, отчим
Бейся перуном и громом против владыки-трезубца,
Дланью подъемли зарницы, взметни эгидой отцовой!
Дериадей ли владыка единоборствует, или
Царь Ликург с тобою, или арабийцы? Стихия
Моря могучего! Небо трепещет пред мощью моею,
180 [181]
Знает, что значит биться с пенною бездною нашей!
И Фаэтонт-владыка, что горней тропою проходит,
В небе трезубца удары испытывал в битве небесной
За коринфскую землю с пенно-бурным Ареем!
Море вставало до высей, и Океаном омылась
Алчущая Повозка, гребни соленые бурно
Хлынули к пламени Майры, морду Пса охладивши!
Бездны и недра пучины морской восстали высо́ко,
Зыбь на зыбь взгромоздилась, и средь водопадов соленых
Звёздный Дельфин повстречался с дельфином, зверем пучинным!"
190 [191]
Так изрекал - и трезубцем потряс и бездны, и недра
Моря, поток вызывая великий, шумящий и бурный,
Вдруг взметнувшийся в небо влажно-вспе́ненным вихрем!
Сдвинули влажные тарчи пучинные ратники тут же
Подле подводных я́слей Кронида, пучинного бога,
Встал Меликерт, потрясая копьем из бездны соленой,
Быстро запряг повозку истмийскую, подал владыке,
Вставшему на колесницу, сулицу пенного бога,
Полетели по морю, след оставляя на гребнях,
Кони истмийской упряжки, и со ржанием конским
200 [201]
Львов индийских смешался рык свирепый и страшный!
Вот колесница несется, вращаются быстро колеса,
Коней копыта сухие влагу едва задевают!
Вот густобрадый Три́тон к битве трубой призывает,
Тварь сия многоразлична обликом чудным и странным:
Смертного человека образ обычный имеет
От головы и до чресел, хоть зеленью отливает
Тело, а дальше рыбий хвост раздвоенный бьется!
Вот взмахнул уже влажным бичом близ яслей глубинных,
Запрягая повозку с конями бурными быстро,
210 [211]
Главк и нахлестывая упряжку несущихся коней,
Сатиров гонит, и в битве среди глубокого моря
Пан роголобый, идущий легко по непроходимым
Гребням, топчет копытом козлиным зыбучие струи,
Пляшет безумно и посохом бьет водяную поверхность,
Битвы песнь извлекая из пектиды, в прибое
Волн подобную слышит, звуки, несомые ветром;
Дальше он бурно мчится над потоками влаги,
Бог, привыкший по скалам прыгать, и хочет источник
220
Звуков найти и мчится, ища его в водоворотах.
Вот некий воин скалою замахнулся и бросил
В гидриад ее мощно, но глыбу сию отразили
Нереиды - и дрогнул дом Палемона подводный!
Вот и Протей оставляет истмийские зыби близ бухты
Паленидской и в шкуру тюленя на бой облачился.
Смуглые ратники, инды, плотно его окружили,
Призывая Лиэя, и толпы кудрявые алчут
Пастыря взять тюленей, что облик менять умеет!
Но, застигнут на месте, старец преображаться
Стал внезапно телом на виду у всех воев -
230 [231]
Леопардом пятнистым он пред ними явился...