Действительность. Том 1

Наш разум, такая же искусственно отделённая субстанция от «общей воли», и наделённая самостоятельностью. И наша душа, возникающая от «совокупления» разума и воли, от этих разделённых и изолированных искусственно, стихий, несёт в себе всё самое тонкое и возвышенное от своих родителей, и в последующем синтезе собственных противоречий, порождает новый, не существующий до сих пор, – мир бессмертия, противостоящий миру разума и воли, – миру смертных.

Все эти рассуждения имеют значение в различных алгоритмах осмысления души. С одной стороны, под понятиями разума и воли, а вслед за ними, и под понятием души, мы подразумеваем нечто имеющее форму, нечто «трансцендентально-формативное», нечто объективное, локально определённое. С другой стороны, размышляя о душе, мы подразумеваем нечто вне формы, нечто вроде пресловутой «вещи в себе», нечто сугубо глубоко метафизическое, то, что в своём Абсолюте, есть всеобщая душа, – душа мира. И к нам, как к чему-то локально формальному, имеет отношение только постольку, поскольку мы являемся частью всеобщего мира, а значит, носим в себе, часть его души. В этом смысле душа, это мир в себе, не имеющий никакой формы, а значит не имеющий для нас, действительности. И таким образом, такая душа превращается в «сущность» иного мира, для нашего бытия, – в «ничто».

А может ли душа иметь своё существование в определённый промежуток времени, может ли она иметь свой фактор времени, – своё «сейчас»? Все наши стремления и желания, есть необходимые проявления нашей души, рождаемые безостановочными движениями нашего тела. Потоком, где всякое «сейчас», – обусловлено «до того», и «после того». Где «сейчас», само по себе, – просто не существует физически. Но лишь трансцендентально, и только как иллюзорное видение мифической границы, как некое разряженное поле между пропастями. Ибо «сейчас», – подразумевает остановку, а значит – невозможное, для нашей действительности.

Наши воззрения относительно души и воли, уходят в глубину веков. С самых истоков философской мысли, эти понятия не давали покоя мыслителям. У каждого из них, были свои критерии, свой, неповторимый взгляд на эти вещи. Ведь каждый судит, как в меру своего мировоззрения, чувствования и образования, так и в строгой зависимости от окружающей среды, в самом широком смысле слова, а также в силу собственной метаболистической усвояемости, и способности к перевариванию поступающей «разноплановой пищи».

На мой же взгляд, душа – это тончайшая физика тела. И то, что мы чувствуем в себе глубину и широту нашего внутреннего мира, этот необъятный космос, на самом деле, – чувственная совокупность всех грубых и тонких взаимоотношений и хитросплетений, синтетических противостояний и согласованностей нашего «громадного тела». Она, душа, – есть гармония взаимоотношений в нас, каждой клетки, – со всем организмом, и всего организма, – с каждой клеткой. Продукт целокупной синтетической организации разнонаправленных и разноплановых стихий и флюидов нашего тела. Гармония равновесия быстрых и медленных преобразований, сочетаний, контролируемых всплесков, и падений. Баланс – сидящий в каждой клеточке организма, и определяющий все сношения с внешним миром, и все наши оценки в отношении него. Ведь именно отражение этого баланса, – во вне, транслирование и транслитирование его порядков на внешние предметы, определяет всю разноцветную и разноплановую палитру реальности действительного мира.

Наша душа, своей сверх гармонией настраивает всё вокруг на свой лад. Она есть повелительница мира реальности, она выстраивает и подгоняет все формы и сочетания, она целокупирует и расчленяет, она – создаёт. Творец – воплощённый в метафизическую, почти мифическую субстанцию. Её субстанциональность ближе всего к божественному, потому её принадлежность во всех религиях относят к богу. – «Душа принадлежит богу!» …Так говорят все религии мира.

Её метафизическая субстанциональность, за пределами тела, может воплощаться в такое божественно мистическое явление, как музыка. Да, именно музыка является чистым воплощением в гармонию звуков, метафизики нашей души. В ней, в музыке, вы найдёте всё, что содержит в себе, наша безграничная душа. Она, музыка, есть наиболее полное отражение её латентной существенности. Сверх того, что мы уже могли бы обнаружить в музыке, в ней нет – ничего.