Действовать по-гвардейски. Воспоминания комбрига ВДВ (СИ)

26-го августа противник притих[10]. Видимо он, хоть и временно, но смирился с потерей Малых Ярков. В течение всего дня с вражеской стороны не предпринималось никаких активных действий. Немцы только стремились не допустить нашего сообщения с теми, кто оборонялся в посёлке. Здесь я на несколько часов забегаю вперёд, чтобы рассказать о том, что произошло в это время на другом участке нашего фронта.

От пленных нам было известно, что в одном из населённых пунктов, находящихся в 15-20 километрах южнее хутора Лопушина, немцы ремонтируют свои танки. Некоторые пленные говорили, что там находятся танкоремонтные мастерские, а другие уточняли, что это целый передвижной танкоремонтный завод. Полученные сведения нас насторожили. Вечером 25-го августа один из пленённых немцев проинформировал нас о том, что накануне он был в этих мастерских и видел там готовившуюся там к отправке в Сталинград большую группу танков. В прошлом он был танкист, но после полученного тяжёлого ранения его перевели в артиллерию. Вызвали его туда затем, чтобы использовать в качестве водителя танка. Эта информация вынудила нас обратиться к командиру дивизии за помощью. Левее нас действовал 124-й полк, разрыв с которым достигал уже шести километров. В такой разрыв противник мог беспрепятственно ввести свои танки и действовать ими в выгодном для него направлении. Никакой связи с отставшим полком у нас не было, и мы не знали о нём почти ничего, кроме скупой сводки, поступавшей из штаба дивизии. Продвигаясь вперёд, мы вынуждены были всегда оставаться настороже, что отвлекало наше внимание от главного направления и вынуждало 1-й батальон постоянно заботиться о своём открытом левом фланге, а 3-й батальон быть готовом к действиям влево. Отражать вероятную атаку танков противника нам было нечем, вот почему и пришлось обратиться за экстренной помощью к командиру дивизии.

Генерал Иванов, зная о сложившейся у нас обстановке в районе Малых Ярков и на левом фланге полка, пригласил меня к себе на утро 26-го августа. До встречи с комдивом мы ещё раз обсудили у себя создавшуюся ситуацию и пришли к выводу, что у нас нет никаких возможностей решить проблему самостоятельно. Во 2-м эшелоне у нас находился 3-й батальон, который вынужденно приходилось держать в районе станции Кременская для обеспечения открытого левого фланга. Но огневые возможности у этого батальона были явно недостаточными, чувствовалась необходимость в артиллерии, и мы решили просить её у командира дивизии в качестве подкрепления. С этим я поехал в штаб дивизии на свой доклад. Иванов выслушал меня, но, детально ознакомившись с обстановкой, нам на усилении ничего не дал и только своему командиру противотанкового дивизиона приказал расположиться на огневых позициях в тех местах, которые мы ему укажем.

Вместе с комдивом я выехал на то место, которое мы считали наиболее танкоопасным. Орудия ехали вслед за нами, и все эти десять пушек мы разместили в считанные минуты, так как место было заранее хорошо изучено. Огневые позиции быстро оборудовались и хорошо маскировались. Грунт здесь оказался супесчаный, с небольшим кустарником. Всё шло нормально. Оставив дивизион на подготавливаемых позициях, я уехал на свой командный пункт. Всё время я держал связь со штабом полка, меня беспокоила ситуация возле Малых Ярков, затишье возле этого посёлка было очень подозрительно.

Кода я уезжал от артиллеристов, то для прикрытия огневых позиций дивизиона, оставил им два стрелковых отделения. Вот от этих-то стрелков нам и стало известно всё дальнейшее.