Действующая модель ада. Очерки о терроризме и террористах

В силе человека и в его воле определять начало и конец собственной речи, жеста, милости и даже гнева. На своем пути человек всегда вправе остановиться, оглянуться, повернуть… Правда, так трудно найти в себе достаточно сил, чтобы начать, ступить на путь и сделать первый шаг. Но все-таки куда труднее собраться с волей, чтобы прервать начатое, остановиться, сосчитать в уме хотя бы до шести и с холодным вниманием посмотреть вокруг. Еще Козьма Прутков со свойственным ему глубокомыслием и прозорливостью заметил: «Продолжать смеяться легче, чем остановить смех». Воистину это так.

В полной мере сказанное можно отнести и к такой своеобразной сфере человеческой активности как политический терроризм — начав судить своим судом и карать своей карой, должно быть, крайне нелегко по доброй воле остановиться. А если речь идет о радикальной организации и, следовательно, коллективной воле, то здесь с приостановкой работенки и вовсе дело обстоит куда как худо. Это ведь почти уже способ существования — то есть одновременно цель существования и вместе с тем стабильный источник средств к оному. Тем любопытнее и примечательнее в контексте истории политического террора выглядит Армянская революционная партия Дашнакцутюн (Единство).

Оформившись как партия в 1890 году на съезде в Тифлисе, Дашнакцутюн определила своей целью достижение политической и экономической свободы армян в турецкой Армении. Лозунг дашнаков (так уж заведено в революционной среде) был крайне незатейлив: «Свобода или смерть». Структурно организация представляла собой разветвленную сеть с ячейками в городах Закавказья, Иране, Турции и Европе. При общей националистической направленности, в программе партии 1894 года были отражены принципы равноправия народов и религий; кроме того, речь там шла о развитии национальной промышленности и сельского хозяйства на основе коллективизма, что, безусловно, выдавало сильное исходное влияние на дашнаков русских эсеров. В качестве методов допускались пропаганда и вооруженная борьба, причем террор против турецких государственных, политических и военных деятелей признавался одной из основных форм этой борьбы. Тогда же в Иране были организованы базы боевиков, откуда дашнаки проникали в Турцию для поддержки восстаний и помощи в организации самообороны. Одним из самых громких дел той поры стала история с захватом в Константинополе группой экстремистов Оттоманского банка, с целью добиться от султана обещанной европейским послам автономии армянских провинций в Турции. Причем для дашнаков все закончилось вполне благополучно — террористы выехали из страны, получив гарантию безопасности от западных держав. Правда, вслед за этим с санкции султана Абдул Гамида последовало очередное избиение армян в Анатолии, но в подобных делах всегда нелегко (если делать это беспристрастно) разобраться, что есть следствие, а что — причина.

Довольно скоро Дашнакцутюн набрала силу и, во многом благодаря своей националистической направленности, добилась сочувствия и симпатии местного населения как в турецкой Армении, так и в Закавказье — заметная популярность партии среди всевозможных патриотических групп объяснялась тем, что она выступала в качестве объединяющей силы для угнетенного и разобщенного народа. Пока усилия партии были направлены на освобождение армян, живущих под турецким владычеством, Дашнакцутюн пользовалась поддержкой царского правительства в рамках общей политики России по отношению к Турции. Однако после того как указом от 12 июня 1903 года имущество Армянской Церкви было передано под контроль имперских властей (что сильно подрывало экономическую базу армянских националистов), партия заняла воинственную антирусскую позицию.

Дашнакцутюн смогла организовать многочисленные, прилично вооруженные боевые группы, состоявшие главным образом из тысяч армянских беженцев из Турции — молодых, бездомных, ничего не имевших за душой люмпенов, которым в 1901 году было позволено селиться в городах русского Закавказья. Большая часть этих бродяг не имела никакой профессии и умела лишь с кавказским проворством орудовать кинжалами. В то же время партия получала огромные деньги на борьбу с мусульманами от добровольных и вынуждаемых жертвователей армян. Эти пожертвования стали особенно щедрыми после начала настоящей гражданской войны между армянами и татарами на Кавказе в 1905 году (погромы в Баку, Нахичевани, Шуше, Эриванской губернии, Елизаветполе).