Действующие лица и исполнители. Повести

Топкая и стройная, она не «пролезала» и не «протискивалась» между дверью и кирпичной стеной, а как бы освободилась, вырвалась из их плена и оказалась на улице. Она сделала это изящно, не напрягаясь и не смущаясь.

- Теперь Миронова! - сказал я.

Даже тут она действовала как отличница: обдуманно, серьезно, не торопясь.

Сначала измерила внимательным взглядом просвет между стеной и дверью. Потом оглядела свою фигуру. Что-то прикинула, высчитала в уме… А потом подняла Руку:

- Можно мне снять пальто?

Сняла и полезла… Миронова и здесь выполняла приказ: она аккуратно, старательно преодолевала препятствие и рапортовала мне, как начальнику:

- Осталось всего полспины… Осталось плечо! Осталась рука… Все в порядке: ничего не осталось!

Первым застрял Покойник. Он оказался самым толстым, а по его словам, «самым плотным» из нас.

- Много ешь, - сказал я. - А еще поэт!

- У меня неправильный обмен. Это болезнь! - сообщил Покойник.

- Тогда скинь пальто.

Он скинул. Но и без пальто снова застрял.

- Я помогу тебе, - предложил Принц Датский. И стал осторожно проталкивать Покойника.

- Что-то хрустнуло! - вскрикнул тот. - Кажется, не пролезаю…

- Тогда я нажму на дверь, - сказал Принц.

Он сильно навалился плечом на ржавое, мокрое железо. Дверь сдвинулась с мертвой точки, но лишь еле-еле. Хотя детская застенчивость сочеталась в Принце с большой физической силой, ему ничего не удалось сделать.

- Снимай пиджак, рубашку, штаны! - приказал я Покойнику.

- Разве это возможно? - промямлил он.

- У нас нет времени рассуждать!

- Разве осенью раздеваются?

От волнения он заговорил в своей любимой манере - вопросами.

- Он простудится, - сказал заботливый Принц.

- Лучше спастись простуженным, чем погибнуть здоровым! - воскликнул я.

Покойник разделся. Девочки отвернулись.

Голый Покойник (то есть почти голый: трусы оставались на нем) пролез сквозь узкое отверстие.

- Разогрейся! - посоветовал из подвала Принц Датский. - Побегай!

Покойник забегал.

- Сначала оденься, а потом уж… - сказал добрый Принц.

От холода Покойник дрожал и плохо соображал. Наташа и Миронова стали натягивать на него рубашку, пиджак и пальто. Брюки он надел сам.

- Теперь Глеб! - сказал я.

- Я потом… раз из-за меня… - тихо сказал Глеб. - Ведь все это…

- Расследование закончим потом, - шепотом перебил я его, хотя мне очень хотелось спросить прямо в. упор: «Зачем ты все это сделал?» - Сейчас выяснять не время, потому что дорого время!

Глеб тоже скинул пальто и протиснулся.

Принц Датский указал на просвет.

- А теперь уж ты, Алик!

- Я покину подвал последним! - сказал я так, будто был капитаном гибнущего корабля: капитаны всегда покидают судно последними.

Принц Датский смущенно развел свои огромные руки в стороны.

- Мне ведь тоже придется… Как Покойнику… Девочки отвернулись.

- И вы тоже, - сказал Принц мне, Глебу и Покойнику. Большая физическая сила продолжала сочетаться в нем с детской застенчивостью.

Принц не был толстым, но мышцы вздувались у него на руках, на груди, даже на животе и могли застрять в узком проходе. По-спортивному быстро он перекинул одежду на улицу, преодолел препятствие, оделся и сказал:

- Можете смотреть!

Он стал по-спортивному высоко поднимать ноги, совершать пробежку по пустому мокрому саду. Вслед за ним затрусил Покойник. Они согревались. А я?..

Я остался один по ту сторону двери, в подвале. С друзьями всегда приятней, спокойнее, а в подвале особенно! «Что, если сейчас из другой двери появится племянник Григорий?» Эта мысль подтолкнула меня: я заторопился, сбросил пальто. И тут же подумал о другом: «Как я буду протискиваться сквозь узкую щель на глазах у Наташи Кулагиной?..» Я всегда очень боялся предстать перед ней в невыгодном свете, в каком-нибудь смешном виде. Парикмахер сказал как-то маме: «У вашего сына сзади красивая форма головы. Благородная!» И я старался почаще поворачиваться к Наташе затылком… «А сейчас она увидит, как я буду краснеть и сопеть, пролезая с трудом между стеной и дверью!» Эта мысль заставила меня похолодеть. Думаю даже, что мне было холоднее, чем Покойнику, когда он остался в одних трусах, потому что я похолодел внутренне.

К тому же оказалось, что мне нужно снять не только пальто, но и куртку: выяснилось, что я тоже довольно плотный. А под курткой была старая рубашка, которую мама заштопала на самых видных местах. Она была теплая, и поэтому я надел ее в тот день. Мне не хотелось, чтоб Наташа видела эту рубашку.

«А все из-за Глеба! Зачем ему это было нужно?.. Зачем?! - Я, кажется, впервые взглянул на него со злостью. - И из-за Племянника! Как бы этому Племяннику отомстить! Хоть немного! Хоть чем-нибудь!..» В тот же миг идея озарила меня.

Я нащупал в кармане карандаш и бросился обратно во мрак подвала: мне захотелось оставить кое-что на память Племяннику, какие-нибудь строчки, которые бы его разозлили.

- Куда ты?! - крикнул Покойник так, будто прощался со мной навсегда. Он боялся без меня оставаться! Это было приятно!

- Не бойся, вернусь! - успокоил я Покойника. Подбежал к старому садовому столику - и вдруг…