Действующие лица и исполнители. Повести

«по воскресеньям», «далее со всеми остановками»… Щит был разделен на две половины: «В город», «Из города».

Я забегал глазами по расписанию.

- Вот… Конечно! Семнадцать ноль-ноль!

- Это из города, - раздался за моей спиной тихий Наташин голос.

- Как? Разве? Не может быть! - Слова вылетели у меня изо рта просто так, от волнения. Я и сам видел, что Наташа была права.

- А нам нужно было на шестнадцать сорок пять! Эта электричка как раз и ушла…

- Разве? Не может быть! Как же так?

- Следующая будет через четыре часа, - сказала Наташа. - По этой ветке поезда ходят нечасто. Совсем редко… Особенно осенью. Поэтому я и просила тебя посмотреть, когда мы приехали…

«Как же это могло получиться?! - думал я, бессмысленно водя глазами по расписанию. Мне было стыдно обернуться и взглянуть на Наташу. - Утром я поспешил… Хотел поскорей выполнить ее просьбу. О, как мудра народная мудрость, которая учит нас: «Поспешишь - людей насмешишь!» Но никто не смеялся.

- Мы доберемся до дому не раньше одиннадцати, - сказала Наташа. - А я обещала маме в шесть или в семь… Не представляю, что с ней теперь будет.

Не представляю… Как же так, Алик?

- Разве не ясно? Если б он утром внимательней посмотрел, мы могли бы успеть, - сказал тот самый Покойник, который еще недавно прощался с жизнью в подвале. - Мы бы поторопились.

Какие жестокие сюрпризы порой подсовывает нам жизнь! Теперь получалось, что я во всем виноват. О Племяннике успели забыть. Забыли и о том, что я, подобно смелому Данко, осветил всем дорогу к спасению (этот свет ворвался в подвал, когда я подошел к щиту со словами «Не подходить!» и отбросил его).

Забыли, что и, именно я вывел всех из подвала, подарил всем свободу и независимость! Независимость от Племянника, который бы еще неизвестно сколько держал нас в страшном плену.

Давно я заметил, что люди помнят лишь о последнем твоем поступке. Можно совершить много больших и прекрасных дел, но если последнее дело (пусть даже самое маленькое!) будет плохим, его-то как раз и запомнят.

Путаница с расписанием произошла утром, но казалось, что именно это было моим последним поступком, и ошибка моя случайная утренняя ошибка сразу как бы перечеркнула все.

Теперь помнили только о ней. Ощущение черной несправедливости больно ранило мое сердце… Но я не показал виду, что ранен!

О Глебе никто ничего не знал. Это тоже было несправедливо: ведь если бы он не попросил Племянника запереть нас, вообще не было бы никакой страшной истории. Но я не хотел позорить его. «Не делай чужое горе фундаментом своего счастья!» - учит нас народная мудрость. Так сказал папа моему старшему брату Косте, когда тот хотел пригласить в театр девушку, которая нравилась его другу.

И Костя не пригласил.

Расследование еще не было завершено. Мотивы преступления еще не были выяснены. «Зачем? Зачем Глебу понадобилось?..» - этот вопрос жестоко терзал меня. И все же я не подал виду, что Глеб хоть в чем-нибудь виноват. Хотя делить вину на двоих всегда легче, чем принимать ее всю на себя. Глеб был рядом и, казалось, просил: «Поручи! Поручи мне что-нибудь трудное!» Он хотел искупить…

Наташа стояла возле окошка кассы и смотрела на расписание, будто все еще проверяла, надеялась… Выражение ее лица было таким, что капли дождя на щеках можно было принять за слезы. Решимость вновь овладела мною: «Я должен тут же, не отходя от кассы, что-то придумать! И осушить эти капли! И вернуть улыбку ее лицу! Да, я обязан. Тогда и она и все остальные снова увидят во мне спасителя: люди помнят о последнем поступке».

И тут… Идея, как яркая молния, сверкнула в моем мозгу. Но никто не заметил, потому что это было в мозгу.

ГЛАВА X, в которой слышится крик из подвала

- У вас тут есть почта? - спросил я Глеба.

- За станцией, недалеко. По ту сторону… - торопливо и старательно, как Миронова, объяснил Глеб: ему хотелось, чтобы я позабыл о его темном прошлом.

- Там есть телефонная будка? - спросил я. - Для междугородных переговоров?

- Одна будка есть…

- Нам хватит одной! - крикнул я так громко и радостно, что все подбежали к нам.

- Я знал, что ты придумаешь… Что ты найдешь выход! Такой у тебя талант! - сказал Принц Датский, который продолжал ценить чужие таланты.

- Сейчас мы помчимся на почту, чтоб спасти Наташину маму и вообще всех наших родителей. Позвоним и скажем, что все в порядке: задержались, но к ночи будем. Глеб укажет дорогу.

- Это великое дело! - сказал Принц, протягивая свои длинные руки, чтобы обнять меня. - И, как все великое, так ясно и просто: позвонить, успокоить.

Это находка!

К чужим находкам он тоже относился с большим уважением. Снова все посмотрели на меня с плохо скрываемым восхищением: люди помнят о последнем поступке.

Вдруг Принц помрачнел.

- Что случилось? - спросил я.

- Совсем забыл: у нас дома нет телефона… Но ничего. Мои родители, к счастью, здоровы.

И все-таки я погрузился в раздумье. Но ненадолго! Когда я начинаю что-нибудь изобретать, возникает настоящая цепная реакция: одна идея цепляется за другую. Так было и в этот раз. Я поднялся на цыпочки и обнял благородного Принца.