Дэйвенпорты

В животе у Оливии все сжалось, когда она вспомнила, что спрятала в книжном шкафу брошюру с законами Джима Кроу. Но Хелен не будет рыться в ее вещах. «Она уже с головой ушла в свою книгу». Оливия поправила юбки простого повседневного платья. За завтраком мама выразила недовольство, но Оливия не видела причин наряжаться ради того, чтобы торчать в гостиной весь день, притом что придется заново переодеваться к ужину, на который сегодня был приглашен мистер Лоренс. Она быстро прошла по лестнице босиком: домашние туфли остались на втором этаже под диваном. Полированные доски под ее ступнями были прохладные. Вдруг дверь отцовского кабинета распахнулась. Оливия остановилась как вкопанная. На пороге стоял нежданный гость, скрыв за улыбкой, как ей показалось, виноватое выражение.

– Вашингтон ДеУайт.

Его улыбка стала шире. Адвокат из Алабамы шагнул вперед и закрыл за собой дверь кабинета.

– Вы меня узнали? Пожалуй, здесь освещение куда ярче, чем в полной народа бальной зале.

Он выпрямился, отвел назад широкие плечи. В одной руке активист держал дипломат, в другой – шляпу, которой он слегка постукивал по груди.

Оливия убрала руки за спину, чтобы спрятать нервные пальцы. До нее донесся запах манильских сигар. Отец остался в кабинете. Девушка снова взглянула на мистера ДеУайта, прищурив глаза.

– Я встретился с вашим отцом, – тихо сказал гость. – Он прошел поразительный путь, и я подумал, возможно, он захочет поддержать наше дело.

– Да, он очень влиятелен. Откуда только люди ни приезжают, чтобы поговорить с ним. Иногда пытаются подольститься к его детям, чтобы подобраться к нему поближе.

– А вы? Вы пришли за карманными деньгами на покупку лент? Или, может, шляпки? – Мистер ДеУайт улыбнулся, а Оливия скривила губы. Адвокат указал на нее шляпой: – Нет, наверное, за новым платьем, чтобы заманить бедного, ни о чем не подозревающего мистера Лоренса под венец?

– Значит, вот кем вы меня считаете? Пустышкой, которая думает только о выгоде? Которая может сделать хорошую партию только обманом?

– Вы мне все твердите, что это не так. Но я еще не видел подтверждения вашим словам. О, я знаю, что ваша семья очень щедра. Вы жертвуете деньги детским домам и больнице, которой заведуют темнокожие. Вы с матерью отвозите продукты в приют. Все это очень хорошие дела. Важные. Но ничуть не опасные. Ни один из этих жестов не угрожает вашему доброму имени или положению, но, если бы вы пожертвовали ими, это было бы совсем другое дело. Возможно, так вы смогли бы что-то по-настоящему изменить. Этого требует наше Дело. Мистер Тремейн это понимает.

– Значит, вы смеетесь над детьми Дэйвенпорта за его спиной?

– Оливия…

– Мисс Дэйвенпорт, – поправила девушка, буравя взглядом дверь позади него.

– Я не собирался вас обидеть, мисс Дэйвенпорт. Наоборот, я вижу в вас потенциал. Огонь, затушенный идеалом женственности, которому вы так безупречно следуете.

Оливия застыла, не в силах вымолвить ни слова, потрясенная страстью, прозвучавшей в словах, которые с каждым слогом звучали все тише. Она стояла в каких-то сантиметрах от мистера ДеУайта, босая, даже без корсета. Она слушала, как этот человек умаляет весь ее труд, говорит о недостаточности ее усилий, и от стыда ее щеки начали наливаться жаром. Больше всего на свете ей хотелось доказать ему, как сильно он ошибается. Что она не просто кукла, ожидающая, пока ее посадят в новый домик.

– Вот теперь я вижу огонь, – сказал мистер ДеУайт, явно довольный собой. Во взгляде его был вызов. – Вы подумали о том, о чем мы говорили на балу?

Девушка кивнула.

– Я не такая, как вы утверждаете. И я не обязана ничего доказывать ни вам, ни кому-либо другому.

Он улыбнулся.:

– Это правда. Но вот самой себе, может, стоит что-то доказать?

* * *

День прошел как в тумане. Пока отец читал газеты, Оливия сидела в его кабинете и буравила взглядом страницы книги, не видя их. Она то и дело чувствовала пристальный взгляд мистера Дэйвенпорта, но сидела, опустив голову, а мысли ее то и дело возвращались к тому, что подумал бы Уильям Дэйвенпорт о замечании Вашингтона. Она гадала, что обсуждали ее отец и молодой адвокат с Юга. Если папа имел хоть малейшее представление о том, чего этот самый адвокат требовал от его старшей дочери, он ничего не сказал.

Отец сложил газету на коленях.

– Оливия, ты сидишь здесь уже почти час. А я не видел, чтобы ты перевернула хоть одну страницу.

Мистер Дэйвенпорт снял очки и положил их в карман пиджака.

Оливия моргнула, и комната вокруг обрела четкие очертания. Отец смотрел на нее с нежной улыбкой на лице.

– Я не заметила, – сказала Оливия.

– О чем ты задумалась?

Во рту у девушки пересохло. Слова Вашингтона ДеУайта раздавались у нее в голове. Она не могла задать мучивший ее вопрос так, чтобы не пришлось объяснять, где она впервые увидела молодого адвоката.

– О мистере Лоренсе? – спросил отец. – За несколько коротких недель вы провели с ним немало времени вместе. Не может быть, чтобы ты так беспокоилась из-за обычного ужина в семейном кругу.