Дэйвенпорты

Мистер Дэйвенпорт откинулся на спинку кресла, наблюдая за старшей дочерью. На лице его появилась чуть заметная улыбка, от которой морщины стали глубже. Он встал и обнял Оливию.

– Ты стала много времени проводить на Южной стороне. Я уверен, люди очень ценят твою помощь.

Оливия опрокинула чашку. Она быстро поставила ее как надо, а отец засмеялся. Улыбка на лице девушки была натянутой. Хелен два раза чуть не поймала ее, когда она возвращалась домой, а Джесси начала уже задаваться вопросом, куда деваются запасы из кладовой. Центр соцподдержки был практически идеальным оправданием отлучек Оливии в город. Кроме того, именно в этом Центре встречались волонтеры избирательной кампании Тремейна и активисты. Там они пересекались и работали вместе. Появление Оливии в Центре соцподдержки не было чем-то необычным, потому что она заменяла мать и была близким другом семьи Тремейнов. «Прятаться у всех на виду».

– Мистер Лоренс там тоже будет? – спросила миссис Дэйвенпорт.

Оливия замерла. Потом посмотрела на мать. Глаза у миссис Дэйвенпорт были проницательные. Она знала, что что-то не так. Оливия терпеть не могла обманывать родителей. Она убедила себя, что это не совсем обман. То, что она делала вместе с мистером ДеУайтом и остальными, можно было назвать если не благотворительностью, то по крайней мере служением народу. Но всякий раз, когда девушка выходила из дома, желудок ее будто завязывался в узел.

Однако стоило ей увидеть Вашингтона ДеУайта, будь то на сцене или на улице, услышать, как он призывает активистов не оставлять надежду в борьбе за равенство, узел будто распускался.

– Мистера Лоренса там сегодня не будет.

– Оливия, мне не нравится, что ты ездишь туда одна.

– Я буду не одна, – возразила Оливия. – Меня повезет Томми. Там, куда я еду, будет полно людей, а Томми будет ждать меня снаружи, пока я не буду готова вернуться. Только я опоздаю на ужин. Наверное, буду работать на раздаче в бесплатной столовой. В последние несколько недель у них совсем туго с персоналом.

– Может, мне с тобой поехать, – сказала миссис Дэйвенпорт.

– Нет! – Оливия широко улыбнулась. – Спасибо за предложение, но я думаю, мы справимся. Может, мне даже не придется задерживаться.

Она упаковала последний бутерброд, подхватила юбки, подняла корзину и вышла, пока ее не успели задержать.

Девушка почти дошла до конюшни, но тут дорогу ей преградила Хелен:

– Куда ты собираешься, Ливи?

Оливия вздрогнула.

– В Центр соцподдержки, – ответила она.

Томми ждал ее у конюшни, а девушка не хотела, чтобы мистер ДеУайт гадал, куда она подевалась.

Глаза Хелен сузились:

– Ты там проводишь кучу времени. Ты что, пытаешься так загладить какой-то скандальный проступок?

Оливия похолодела.

– Ха! Ты бы видела свое лицо, – сказала Хелен, смеясь.

– Я рада, что тебе весело, Хелен.

Оливия прошагала мимо с бешено колотящимся сердцем. Всю поездку в экипаже в голове у девушки эхом отдавался смех сестры и роились мысли о множестве моментов за последние недели, когда она чуть не попалась. До сих пор ей удавалось избегать подозрений, но Оливия чувствовала, что время на исходе. Ее родители очень четко дали понять, что ждут от мистера Лоренса официального и по возможности публичного предложения. Миссис Дэйвенпорт теперь готовилась к осенней свадьбе, чтобы дать им больше времени. Для всех остальных кусочки картинки наконец становились на свои места.

А Оливия тревожилась о более практичных вопросах. Например, где они будут жить. Придется ли ей переехать в Англию? Семья мистера Лоренса жила в Европе. И в Европе он получит в наследство предприятие. И что он подумает о связи Оливии с протестующими и активистами? Она никак не сможет помочь жителям Чикаго, если выйдет замуж и покинет страну.

Экипаж резко остановился перед местом назначения.

– Я буду на этом месте ровно через два часа, – сказал Томми.

– Через два часа? Но это мало.

– Но вы же просто раздаете еду рабочим.

Оливия прикусила щеку. Он был прав.

– Задержись немного. Пожалуйста. Мне нужно больше времени.

– Мисс, я считаю, что это плохая затея, и, надо думать, если вас застукают, мы оба попадем в тот еще переплет. Я восхищаюсь тем, что вы делаете. Поэтому я соглашаюсь помочь. Но вы искушаете судьбу.

Оливия знала, что в конце концов слухи доползут до родителей. Но ведь она не совершала ничего дурного. И что такого родители могут сделать? Будут и дальше оберегать дочь и прятать от нее самую неприглядную правду? Для этого уже слишком поздно.

– Я постараюсь успеть.