Дейзи Джонс & The Six

Когда мы туда подошли, Дейзи, промокшая насквозь, в окружении каких-то людей сидела на краешке трамплина. Мокрые волосы были зализаны назад, платье облепило тело.

Род подошел к ней поближе. Уж не знаю, что он ей сказал, но когда она его увидела, в ее глазах мелькнула какая-то осознанность. Она напрочь забыла, где должна быть в это время, покуда не увидела Рода. Случилось именно то, что мы и предполагали. Она набралась до полной дури. В смысле, единственное, что могло встать между нею и музыкой, – это наркота.

Когда она разговаривала с Родом, я заметил, что тот указал на меня, и Дейзи проследила взглядом за его рукой. И она… на ее лице читалась такая печаль, такая горечь… Из-за того, что я тоже там. И вижу ее такой.

Рядом со мной переминался какой-то чувак со стаканом в руке. Я мог бы тебе сказать, что это был старый пень, не будь ему всего где-то лет сорок. От его стакана несло виски. Этим слегка дымным, спиртовым духом. Для меня всегда очень важен запах. Запах текилы, запах пива. Даже кокса. Любой из этих запахов словно уносит меня назад. К тем моментам, когда веселье еще только разгорается, когда ты понимаешь, что вот-вот попадешь в какую-нибудь передрягу. Всегда бывает так здорово в самом начале!

И у меня снова в голове зазвучал тот вкрадчивый голос, который стал уверять меня, что я все равно не смогу продержаться трезвым всю оставшуюся жизнь. И какой, мол, смысл оставаться трезвым, если я сам же понимаю, что это не навсегда? Все равно ведь я в какой-то день сорвусь. Так может, и ну ее, эту трезвость-то? Взять да забить! Забить на себя. Забить вообще на всех. Обойтись без Камиллы и без девочек хоть ненадолго и признать, кто ты такой на самом деле.

Я глядел, как Дейзи сходит с трамплинной доски. В руке у нее был бокал, и она выронила его прямо у бассейна. А потом наступила на разбитое стекло, даже не заметив, что оно оказалось под ногой.

Род: Из ступни у нее засочилась кровь.

Симона: Кровь стала смешиваться с выплеснувшейся на бетон водой. А Дейзи ничего не замечала. Шла себе дальше, с кем-то о чем-то разговаривая.

Дейзи: Я совсем не ощущала, что порезала ногу. Вряд ли я вообще тогда хоть что-нибудь чувствовала.

Симона: И в тот момент я подумала: «А ведь она так и будет всегда вот такой – истекающей кровью девчонкой в великолепном платье, – пока ее все это не убьет».

И я почувствовала… какую-то потерянность, тоску, подавленность. Я не испытывала ни малейшей надежды, но все же не могла позволить себе так просто сдаться. В тот момент я как будто решила сражаться за нее – против нее же самой, – пока не проиграю. Потому что тут невозможно было победить. Я вообще не представляла, как выиграть эту битву.

Билли: Я бы не устоял. Я точно бы не устоял, потому что, глядя тогда на Дейзи – мокрую, с кровоточащей раной и едва уже не падающую с ног, – я не сказал про себя: «Господи, спасибо, что я с этого соскочил!»

Я подумал: «Вот же человек умеет оттопыриться!»

Род: Я принес Дейзи полотенце и заметил, что Билли развернулся и ушел. Поскольку я привез его к Marmont, то теперь с трудом представлял, как он отсюда выберется. Я попытался встретиться с ним взглядом, но Билли не смотрел на меня до тех пор, пока не свернул за угол. Перед уходом он лишь коротко кивнул мне. И я все понял. Я был признателен ему, что он вообще отправился туда вместе со мной.

Он знал, как себя уберечь, и именно это сейчас и торопился сделать.

Билли: Я предупредил Рода, что уезжаю, и был уверен, что он благополучно закажет такси, поскольку прибыли мы к Дейзи на моей машине. Он с готовностью поддержал мое решение, прекрасно поняв, почему мне необходимо уйти.

Добравшись до дома, я поскорее забрался в постель поближе к Камилле, благодаря небо, что вернулся к себе. Уснуть мне, однако, никак не удавалось. Я все пытался представить, что бы я делал, если бы взял и выпил виски из рук того чувака. Если бы влил себе в горло это зелье.

Может быть, я веселился бы и распевал вместе со всеми. Или, может, купался бы нагишом с целой компанией незнакомых людей. Или бы меня уже тошнило при виде того, как кто-то перетягивает себе руку жгутом и ширяется героином.

Но вместо всего этого я лежал в темной тиши спальни, слушая легкое посапывание жены.

Дело в том, что я из тех людей, что способны выживать вопреки собственным инстинктам. Они требовали, чтобы я бежал навстречу этой вакханалии, а мой драгоценный мозг отсылал меня домой, к любимой женщине.

Дейзи: Не помню, чтобы я видела там Билли. Как не помню и того, был ли там Род. Я даже не знаю, как очутилась в кровати.

Билли: Наконец я понял, что мне этой ночью не придется уснуть. А потому поднялся с постели и пошел писать песню.

Род: На следующий день Билли приехал в студию. Все были в сборе, готовились записываться. Даже Дейзи, относительно трезвая, уже была на месте. Сидела, отпивалась кофе.

Дейзи: Чувствовала я себя прескверно. Понятное дело, я совсем не хотела срывать сессию.