Декабрист

Единственным возможным союзником в греческом вопросе могла быть Франция, о чем император не замедлил переговорить с французским посланником Ле Фероннэ. Однако пока, после отставки сторонника России герцога Ришелье, рассчитывать было не на что. К власти пришел кабинет, ищущий интересов не в Греции, а в Египте, фактически независимом от турецкого султана. Выхода не оставалось, в шахматной игре приходилось жертвовать фигуру.

Глава 8 Тудор

Войско гетеристов шло к Бухаресту, столице Валахии, а с юга, из Олтении, или Малой Валахии, продвигалось другое — семитысячное — войско Тудора Владимиреску. Сто лет тому назад эта область за рекой Олт была уже отторгнута от турецких владений и на пару десятилетий присоединена к австрийской Трансильвании. В Вене это хорошо помнили. Основу тудоровых сил составляли его земляки-пандуры — воинственные уроженцы Олтении, в которой славянские корни сохранились наиболее из всех областей, составивших в будущем Румынию. Немалую роль играли и отряды наемников-арнаутов, отправленные против восставших боярами и перешедшие на сторону Владимиреску. И еще с ним шел отряд капитана Иордаки Олимпиота. Иордаки — храбрый и коварный разбойничий атаман, некогда хозяйничавший в районе горы Олимп, откуда и получил свое прозвище. Иордаки, головой своей обязанный вытащившим его из турецкой петли гетеристам, был их связью при Владимиреско. Люди Владимиреско грабили боярские усадьбы, уничтожали податные ведомости. В конце марта Владимиреско первым вошел в Бухарест. Четыре дня спустя неподалеку разбил лагерь и Ипсиланти.

В качестве посланца Тудора в лагерь Ипсиланти приехал Олимпиот, немолодой жилистый грек с ясными глазами прожженного обманщика. Он передал приглашение. Вожди должны были встретиться в Бухаресте, чтобы объединить свои силы, как было уже договорено заранее.

Торжественно встреченный, Ипсиланти с небольшим конвоем въехал в город. На главной улице Петр увидел выехавшего им навстречу Владимиреско. Расширяющееся кверху лицо сорокалетнего вождя пандуров было суровым, усы скобкой оттеняли небольшой волевой рот. На голове его была высокая папаха. Поздоровавшись, предводители сошли с коней, вошли в опустевший после бегства хозяина боярский дом и там, сев в большой горнице, начали переговоры.

Ипсиланти, сказав несколько высоких слов об эллинской свободе, выразил желание, чтобы Тудор подчинил свои отряды ему. Владимиреску возразил:

— Вы, греки, боретесь за свободу от турок. А мы, валахи, пандуры, боремся за свободу народа от кровопийц. Турки за морем. А кровь из народа в первую голову пьют богатые бояре да греческие господари и откупщики. Вот и выходит, что враг у нас разный. Вам, грекам, надо сражаться в Греции, а здесь — наше поле.

Ипсиланти, считавшего себя некоронованным королем княжеств, эта отповедь обескуражила.

— Мы, конечно, заключим военный союз, чтобы враги наши нас поодиночке не разбили, — сгладил неловкость Владимиреско.

После переговоров Ипсиланти имел приватную беседу с Иордаки.

— Как войско у Владимиреско?

— Преданы ему. Правда, у него заведена суровая дисциплина — как в регулярных войсках. Это многим не нравится, особенно арнаутам.

— Можно ли ожидать, что часть войска отойдет от него и присоединится ко мне?

— Пока он жив — вещь маловероятная…

Ипсиланти велел сформировать и вооружить в Яссах дополнительный отряд — тысячи полторы людей. Но удалось набрать только человек триста. Это говорило о трудностях с людскими резервами.

Шестой корпус русской армии придвинулся к границе, но стоял на месте и переходить на молдавский берег, на что в глубине души рассчитывал Ипсиланти, похоже не собирался.

Вскоре пришло письмо от русского государя, в котором он известил Ипсиланти, что русские войска не сдвинутся с места и что он и его братья будут исключены из русской службы и не должны возвращаться в Россию.

…Между тем до Стамбула дошли известия о восстании. Это нарушило спокойствие над зеркальным Босфором. Вскоре вышел султанский манифест, возбуждающий фанатизм мусульман. В Стамбуле обезоружили всех христиан. По мере того как удачно развивалось восстание, возбуждение народа росло.

…Барон Строганов, русский посланник, человек средних лет, приехал во дворец к Великому визирю Реис-Эфенди. Одутловатый властный турок принял его холодно. Строганов говорил с напором:

— Ваше превосходительство, я слышал, что назначены таборы янычар для похода в Молдавию и Валахию? Как это возможно, если по договору между нашими государствами войска Порты могут войти в приграничные княжества только в случае моего согласия? А я этого не дам, потому что будет резня православных жителей княжеств!

— Никто вас не спросит. Вы поддерживаете врагов Порты, даете им убежище. Другие государства по иному к нам относятся — приведу в пример Англию. Вам отныне запрещено выезжать из города…