Декабристы и Франция

На то были не только субъективные (французское воспитание), но и объективные причины. В русской общественно-политической и правовой мысли еще не наблюдались достаточно прочные национальные традиции. К тому же политическая и общественная жизнь в России протекала не так интенсивно, как во Франции. Поэтому интерес к политическим наукам, который стал пробуждаться в России в начале царствования Александра I и заметно усилился после Отечественной войны 1812 года, заставлял молодых политиков обращаться к французскому опыту, имеющему двоякую природу. С одной стороны, Великая французская революция повлекла за собой целый круговорот событий, вызвавших огромный интерес во всей Европе, а с другой стороны, стали зарождаться традиции публицистики, призванные осмыслить стремительный поток исторических фактов.

Между тем было бы неверно говорить лишь о механическом перенесении на русскую почву идей французских политиков и публицистов. Само различие исторических этапов в развитии Франции и России вносило в русское восприятие французских идей существенные коррективы.

В ходе революции во Франции были полностью уничтожены пережитки феодализма. Нация как целостный организм получила свободу, однако права отдельной личности попирались самым чудовищным образом как во время самой революции, так и в последующий период наполеоновского правления. Возвращение Бурбонов на французский престол открыло новую эпоху в политической истории Франции. На смену революционному террору и наполеоновской диктатуре пришли идеи конституционно-либерального правления. В идеологическом плане идеи Просвещения, доминирующей категорией которых был народ, сменились идеями либерализма, выдвигающими на первый план отдельную личность.

В России освобождение крестьян по-прежнему оставалось одной из важнейших проблем. В условиях массового закабаления народа права отдельной личности не стояли так остро, как во Франции. Поэтому не случайно в идеологии декабризма сложно переплетаются просветительство и либерализм. Влияние на декабристов идей французского либерализма сопровождалось существенными расхождениями в ряде принципиальных моментов.

Либеральные мыслители Франции, такие как Бенжамен Констан, Мадам де Сталь, Ш. Лезюр и другие, очарованные либеральной внешней политикой Александра I, советовали ему соблюдать осторожность в проведении внутренних преобразований и особенно не спешить с отменой крепостного права. По их мнению, русский народ, пребывающий в своем большинстве в состоянии полуазиатского варварства, еще не готов к свободе и нуждается прежде всего в европейском образовании. Такого рода мысли встречали резкие отповеди Н.И. Тургенева. Считая, вслед за просветителями XVIII в., идею свободы врожденной, а не приобретаемой, Тургенев, как и многие декабристы, выступал за немедленную отмену крепостного права.

Другим важным пунктом расхождения декабристов и французских либералов был польский вопрос. Восстановление царства Польского как конституционного государства, которого Александр I сумел добиться на Венском конгрессе вопреки яростному сопротивлению Австрии и Пруссии, добавили царю новые голоса одобрения на страницах французской либеральной прессы. В этом виделось расширение конституционного пространства в Европе, предполагавшее, что в перспективе конституция будет дарована и России. Между тем декабристы в своем большинстве встретили враждебно политику Александра по отношению к Польше. Им казалось, что царь унижает русский народ, даруя права и свободы полякам, воевавшим на стороне Наполеона, в то время как его коренные подданные остаются на положении рабов.

Исключение представляла позиция декабриста М.С. Лунина, который, как и П.А. Вяземский, считал дарование Польше конституции важным либеральным шагом русского царя, позволяющим надеяться на аналогичные преобразования и в России. Опасения вызывало лишь то обстоятельство, что не через Польшу придет в Россию конституционная форма правления, а, наоборот, российский деспотизм задушит польскую свободу.

Примерно с начала 1820-х годов в декабристском движении начинает все более отчетливо проявляться размежевание революционного и либерального путей. Одним из основных показателей этого стало различное отношение к Французской революции, отразившееся в таких важнейших памятниках позднего декабризма, как «Русская правда» П.И. Пестеля и «Конституция» Н.М. Муравьева.

Создавая свое государство на основе единого общенародного языка, единых национальных традиций и единых законов и т. д., Пестель во многом опирался на опыт якобинской диктатуры. Идея временного революционного правления как антитеза конституционного правления на период, отделяющий государственный переворот от установления республики, всеобщее равенство граждан и нивелировка всех отличий, включая и культурно-языковые, новое административное деление страны, игнорирующее исторически сложившееся деление по национально-территориальному принципу, – все эти проекты Пестеля имеют параллель в деятельности якобинского правительства.