Декабристы и народники. Судьбы и драмы русских революционеров

Почему Павел Иванович не отдал приказа о начале восстания на Украине? Видимо, потому, что ждал сигнала из Петербурга. Мы уже говорили о том, он не видел самостоятельного значения восстания в провинции, власть нужно было брать в столице. 23 декабря до Тульчина дошла весть о разгроме декабристов в Петербурге. С точки зрения Пестеля, все планы радикалов рухнули, их движение потерпело сокрушительное поражение.

Так, правда, думали далеко не все декабристы, и многое теперь зависело от решительности руководителей Васильковской управы. Вторую половину декабря Матвей и Сергей Муравьевы-Апостолы провели в разъездах с целью выхлопотать у генерала Рота отпуск в Москву для Бестужева-Рюмина. Заезжали они и к Артамону Муравьеву – члену Южного общества, командиру Ахтырского гусарского полка. О разгроме восстания в Петербурге братья узнали в дороге, но это известие их не смутило. Тем временем 25 декабря на балу у командира Черниговского полка полковника Гебеля члены тайного общества Сухинов, Кузьмин, Щепило, Соловьев услышали о приезде жандармов, у которых был приказ об аресте братьев Муравьевых-Апостолов. Они поняли, что настал момент для выступления, и решили арестовать Гебеля. Однако по случаю Рождества солдаты разбрелись по деревням, и начать восстание немедленно не было никакой возможности, а без этого арест полковника представлялся глупой авантюрой.

Тогда они предложили Бестужеву-Рюмину постараться обогнать жандармов и предупредить Муравьевых о грозящей опасности, а Обществу Соединенных Славян начать готовиться присоединиться к южанам. Бестужеву-Рюмину действительно удалось настичь братьев у Артамона Муравьева и сообщить им о готовящемся аресте. Сергей Муравьев-Апостол решил как можно быстрее добраться до своего полка и, «скрывшись там, узнать все обстоятельства…». Однако они доехали только до деревни Трилесы, где квартировала 5-я рота Черниговского полка. Здесь братья и были арестованы Гебелем и посажены под караул.

Офицеры-декабристы Черниговского полка, узнав о происходящем, бросились в Трилесы и с помощью верных им солдат освободили Муравьевых-Апостолов (полковник Гебель был при этом ранен). Вот в таких условиях 29 декабря 1825 г. Сергей Муравьев-Апостол решил начать восстание на юге. Прежде всего, следовало поднять весь Черниговский полк, находившийся в городке Василькове. Сделать это удалось достаточно просто – пропаганда декабристов среди солдат начинала давать свои плоды. Дальнейший маршрут мятежного полка напоминает восьмерку, что позволяет проникнуть в планы и расчеты восставших. Зигзаги и неожиданные повороты его движения были предопределены одним – попыткой перетянуть на свою сторону новые воинские части. В то же время надо отметить, что члены Общества Соединенных Славян требовали привлечь к восстанию крестьян, а Муравьевы-Апостолы и другие офицеры всячески этому противились. Иными словами, единства в мыслях и действиях не было и у южан.

В результате метания Черниговского полка, так и не нашедшего сторонников в других частях, закончились около села Ковалевка. Здесь восставших встретил отряд генерала Гейсмара, высланный властями для усмирения мятежа. Черниговцы, как и их собратья в Петербурге, были расстреляны из пушек. На поле боя арестовано 869 солдат и пять офицеров. Следует, наверное, отметить, что восстание на Украине было во многом жестом отчаяния. После поражения декабристов в Петербурге даже частичный успех революционеров на юге ничего не решал.

Что же сказать в заключение данной главы? Во-первых, декабристы, конечно, не были мечтателями-романтиками, променявшими карьеру и вполне обеспеченную жизнь на каторгу и эшафот исключительно из соображений высокой филантропии. Слов нет, среди мотивов их действий присутствовали и любовь к народу, и отвращение к несправедливости и деспотизму. Но прежде всего декабристов вело ясное понимание гибельности пути, по которому продолжала шествовать Россия. Иными словами, речь для дворянских радикалов шла о спасении родины и ее будущего.

Во-вторых, силы восстания 14 декабря (да и Черниговского полка) собирались наспех, из-за этого не только среди рядового офицерства, но и среди людей, призванных играть важную роль в событиях, оказались лица явно случайные. Достаточно назвать имена Якубовича или Булатова, которые сорвали одновременное выступление восставших войск и их четкое взаимодействие. Эти люди кружили вокруг Сенатской площади, пока туда не подвезли пушки, утверждая, как Булатов: «Итак, гнусное дело быть заговорщиком, но если бы они не обманули меня числом войск и открыли бы видимую пользу отечеству и русскому народу, я сдержал бы свое слово, и тогда было бы труднее рассеять партию». Объясняя свое бездействие, Булатов явно хитрил, он просто попал не в свою компанию, потому и стоял 14 декабря в растерянности на углу бульвара и площади, не зная на что решиться.