Декабристы в Забайкалье

В письме издателю М. И. Семевскому М. А. Бестужев как-то признался: «Мне казалось, что с ним (Колей. — А. Т.) я потерял все. Жизнь, и без того полная горечи, мне опротивела; мертвящая апатия запустила вой когти в душу и сердце, и я ничего так не желаю, как поскорей добрести до тихого пристанища, хотя это желание — грех, потому что у меня на руках остались жена и трое детей».

Мария Николаевна Бестужева (Селиванова). Прав был Михаил Александрович, когда говорил, что смерть любимого сына Коли, первенца, есть начало новых мучительных испытаний. Вскоре за сыном, 7 декабря 1866 года, ушла в могилу и ого мать, жена Михаила Бестужева Мария Николаевна.

Короткий срок супружеской живи и был отведен Бестужевым. Коренная сибирячка, Мария Николаевна отличалась природным умом и практической сметливостью. Она была дочерью казака Селиванова и приехала в Селенгинск вместе с братом, казачьим офицером, переведенным сюда из Иркутска на новое место службы.

В воспоминаниях современников Мария Николаевна осталась больной, сильно исхудавшей от недугов женщиной, постоянно кашлявшей и умершей от чахотки. Лечение у доктора П. А. Кельберга не принесло облегчения. Вскоре наступили и нервные припадки. Накануне смерти первенца Коли Мария Николаевца сама была до такой степени больна, что не могла встать к хворавшим детям, а поэтому постоянно плачущего второго сына Сашу поочередно усыпляли няня и сам Михаил Александрович. Вероятно, потому дети были очень привязаны к отцу, что Мария Николаевна действительно была очень больна и мало общалась с детьми, боясь заразить их чахоткой.

Мария Николаевна скончалась, когда ей было всего 39 лет. Смерть жены явилась новым мучительным испытанием для Михаила Бестужева. Потрясенный случившимся, он замкнулся, ходил отрешенный, совершенно не занимался домашними делами. Хозяйство последнего селенгинского декабриста поочередно вели его лучшие друзья: казачий офицер Игумнов, купец Лушников и лекарь Кельберг. Осиротевший, похоронив брата, сына, жену, друга Торсона и его мать, проводив Екатерину Петровну и своих сестер в Россию, Михаил Бестужев тоже решил навсегда выехать в Москву, где уже училась его дочь Софья. Он продал свою усадьбу, разыграл в лотерею или подарил селенгинцам мебель.

* * *

Итак, 4 декабря 1851 года умер К. П. Торсон; 19 августа 1852 погребли его мать, Шарлотту Карловну; 15 мая 1855 года в своем маленьком флигеле скончался Н. А. Бестужев; 21 ноября 1863 года Михаил Бестужев похоронил своего первенца, сына Колю, а 7 декабря 1866 года — и жену Марию Николаевну.

Старожилы вспоминают, что Михаил Александрович сразу же после смерти дорогих сердцу людей воздвиг на их могилах скромные кирпичные памятники. Судя по сохранившимся карандашным эскизам, М. А. Бестужев взял за основу в прошлом распространенные в Селенгинске надгробные сооружения в виде каменного постамента с кирпичной (или каменной) плитой-навершием, часть из которых до сих пор сохранилась на кладбищах старого и нового города. То, что памятники по проекту М. А. Бестужева были построены, подтверждает сохранявшееся до 1975 года надмогильное сооружение Шарлотте Карловне Торсон. Как и на эскизах декабриста, это была имитация из кирпича и раствора гранитной плиты на высоком постаменте, в которую позднее была вмонтирована чугунная плита с надписью.

После отъезда М. А. Бестужева из Селенгинска все заботы о могилах декабристов и их родных взяли на себя друзья-ученики А. М. Лушников, Б. В. Белозеров и сын Н. А. Бестужева А. Д. Старцев, давшие клятву сохранять память о Селенгинской колонии «государственных преступников». По их заказу на Петровском заводе отлили из чугуна монументальные памятники в виде колонн, увенчанных бронзовыми крестами. Над могилами Н. М. Бестужева и его матери установлены большие чугунные кресты, а для Ш. К. Торсон отлили надгробную плиту (в 1975 году она была заменена мраморной). Они же заказали и установили аналогичные памятники на могилах близких друзей и знакомых декабристов: супругов Всеволодовых, Лушниковых, Седовых и других.

В сооружении мемориала деятельное участие принимал также сосед декабристов по Нижней деревне бурят Анай Унганов. Известно, что он вытесал гранитные плиты для постаментов.

Посадский погост обнесли высоким каменным забором и чугунной решетчатой дверью. Рядом была выстроена и небольшая часовенка, ныне не сохранившаяся.