Декабристы

Правда, император не хотел, чтобы Абакумов действовал через голову Витгенштейна — и поэтому настоятельно советовал последнему самому дать генерал-провиантмейстеру поручение расследовать историю с составлением бюджета. «С возвращением генерал-провиантмейстера я ожидаю донесения Вашего о тех распоряжениях, которые по сему сделаны Вами будут, и повторяю полную уверенность мою в испытанной попечительности Вашей о пользах государственных, которую всегда с удовольствием в Вас вижу», — писал император Витгенштейну^{174}.

Абакумов всё же не удержал в тайне свою миссию. Юшневский, видимо быстро оценивший последствия своего поступка, к его приезду уменьшил смету — совершенно безболезненно для армии — почти на полтора миллиона рублей^{175}. Но, несмотря на это, «миссия» директора провиантского департамента вызвала в штабе армии бурю эмоций.

Особенно недоволен приездом Абакумова оказался даже не сам Юшневский, а начальник штаба. Абакумов лишал Киселева реальной возможности «научить» генерал-интенданта его «ремеслу», доказать командующему свое безусловное первенство в штабе. Ему казалось, что ревизорские функции, предоставленные другому, — свидетельство недоверия к нему со стороны императора. «Удобнее было бы пригласить меня заняться частию, мне неподведомственной, узаконить приглашение сие постановлением и возложить на меня ответственность, которой не боюсь и которую, конечно, оправдал бы, сколько человеку честолюбивому оправдать ее можно», — писал он Закревскому и добавлял, что имеет право на царское доверие, потому что честен и «не скупает» имений «за границею»^{176}. Киселев сообщал Закревскому, что не хочет сотрудничать с Абакумовым и собирается выйти в отставку.

Такая неадекватная реакция весьма озадачила Закревско-го. Удивление сквозит в его ответе Киселеву: «Не понимаю, почему ты принимаешь к сердцу командировку в вашу армию Абакумова, тогда как интендантское управление не принадлежит к кругу твоих занятий и нет нужды тебе сего добиваться, ибо такая канальская часть, что мудрено и самому деятельному и честному человеку за них отвечать, ибо основано всё на воровстве»^{177}.

Абакумову понадобился всего месяц, чтобы разобраться с бюджетом. Он «изыскал средства» для еще большего сокращения расходов, чем вызвал новый взрыв негодования начальника штаба^{178}. Зато выводы о состоянии интендантства оказались весьма благоприятны для Юшневского: Абакумов отмечал энергичную деятельность генерал-интенданта в деле составления интендантских отчетов, его рачительность в деле сохранения казенных средств, «исправность» поставщиков продовольствия для армии. Киселеву пришлось смириться с тем, что высокое мнение командующего о своем интенданте в ходе ревизии только упрочилось.

Естественно, текст этого рапорта был предварительно согласован Абакумовым с самим Витгенштейном. Незнатному и нечиновному директору провиантского департамента не было никакого резона ссориться с могущественным командующим, Витгенштейн же вовсе не собирался наказывать своего интенданта, которого любил и которому доверял.

Более того, чтобы спасти репутацию Юшневского, командующий решился на весьма рискованный поступок — отправляя императору подлинник рапорта Абакумова, приложил к нему свою «докладную записку»: «…имея счастие поднести при сем таковое донесение генерал-провиантмейстера Абакумова в подлиннике на Высочайшее Вашего Императорского Величества благоусмотрение, приемлю смелость, для поощрения генерал-интенданта вверенной мне армии 5-го класса Юшневского к дальнейшему усердию в прохождении многотрудной его должности, всеподданнейше испрашивать у Вашего Императорского Величества всемилостивейшего пожалования его чином 4-го класса»^{179}.

Просьба Витгенштейна была удовлетворена — очевидно, император был доволен сокращением бюджета и не хотел обижать командующего. Рапорт Абакумова датирован 15 апреля 1823 года, а 24 мая Юшневский, согласно высочайшему приказу, стал «особой 4-го класса» — действительным статским советником^{180}, тем самым сравнявшись в чине с генерал-майором Киселевым и самим Абакумовым.

Обстоятельства заставили генерал-интенданта стать еще осторожнее и прекратить эксперименты с армейским бюджетом. В 1825 году он, например, усматривал свою заслугу уже в том, что бюджет на следующий год составлен с «экономией» в 354 708 рублей 8 ¾ копейки^{181}. Но, несмотря на «экономию» и постоянное заступничество Витгенштейна, в глазах высшего военного начальства Юшневский потерял прежнюю репутацию безупречного чиновника. За его действиями стали пристально следить — и делали это в обход командующего.

Вообще в 1823 году неприятности буквально преследовали штаб 2-й армии — ревизия Абакумова была лишь первой из них. Летом того же года состоялось событие, потрясшее не только армию, но и всё русское общество: Киселев убил на дуэли генерал-майора И. Н. Мордвинова, бригадного генерала 2-й армии.