Декоративка. Книга 2

Я честно пыталась преодолеть страх перед ней, но каждый раз, когда эта громада пернатая подходила ко мне, устрашающе скрежеща когтями по каменному полу, у меня сердце в пятки  уходило, и я малодушно пятилась к двери. Причины были: Арта научилась  выделывать фокусы не только в воздухе…. Подходя ко мне якобы чтобы поласкаться, она вдруг  резко взмахивала крыльями или  страшно щелкала клювом. Доведя меня до крика, негодница начинала с азартом его повторять, так что  к нам на ярус вбегали другие всадники и спрашивали:  почему кричит мэза?

В общем, проказливая девчонка выросла.  Хоть я ее боялась, знала, что она меня помнит и понимает, что я – своя. Зен на всякий случай научил меня  нескольким звукам, служащим им с Артой кодовыми словами, и показал, как в случае чего влезть на гуи без всяких приспособлений и удержаться на нем. Я кивала, принимая это к сведению, а сама думала – никогда и ни за что!

Ожидая Зена или возвращаясь с ним из башни вечером, я заходила к Беляночке поболтать и выпить с ней чаю. Мэза  всегда была очень радушна, но не понимала, отчего к ней, заурядной служительнице, такое внимание. Куда проще и легче ей было с Треденом. Как-то раз я увидела, как они мило щебечут в саду, и как трогательно ухаживают друг за другом… Это была та самая романтика, этап которой мы с Зеном пропустили. Да и, наверное, не способны мы на романтику...

Мы хорошо устроились, но вопрос о будущем висел в воздухе, и я не видела пути, четкого вектора. Все стало хуже, когда я поняла, что беременна. Естественно, на сто процентов я не была уверена, это могла быть обычная задержка, но интуиция-таки вопила, что это оно самое…

Мне легко было скрывать свое состояние, потому что в этот раз меня не мучили никакие недомогания. Впрочем, и прошлую беременность я не заметила на ранних сроках как раз из-за отсутствия признаков.

Еще один сложный выбор встал передо мной: сохранять беременность или нет.  Чтобы  рассмотреть все варианты и решить, что делать, я отправилась вместе с Катли к Распорядительнице в храм; Зен не смог меня сопровождать, потому как с утра отправился в Северную башню, ему надо было заняться подгонкой ремней для Арты.

Это было мне на руку: я не хотела, чтобы он заметил мою обеспокоенность.  Распорядительница приняла меня не сразу, и я терпеливо прождала  час в прохладе  внутреннего дворика. Наконец, ее прислужники пришли за мной, и провели в ее кабинет, прямоугольное строгое помещение, и довольное темное, оживленное лишь многочисленными горшками с цветами. Как цветы выживают при таких условиях? И почему я думаю о цветах в такой момент?

 Ситара утомленно улыбнулась и предложила мне присесть; она начала извиняться за то, что не сможет уделить мне много времени. Я в свою очередь тоже улыбнулась, и  тоже утомленно.

Да, я могла бы поговорить с ней о беременности и безо всяких штучек  с ведунством, но  тогда бы  мне пришлось выслушать тысячу благодарственных молитв, радостных восклицаний и сентиментальных уверений о счастье. Мне же надо было выяснить без сантиментов, каковы перспективы моей жизни, как заботятся здесь о беременных, как ведут роды, спасут ли меня в случае чего, и какая судьба будет ждать моего ребенка, будь то мальчик или девочка.

 Войдя в разум Ситары, я угодила в омут ее размышлений о том, что делать с пятнадцатилетней Тилией, которая прибыла с побережья в качестве дани. Дань… я невольно заинтересовалась этим и продолжила изучать мысли Ситары. Итак, Тилии пятнадцать, регулы у нее начались совсем недавно и она девственница. Идеальная дань, но вот только не хочет она становиться данью, не понимает высокой чести: то кричит и капризничает, то плачет и умоляет отправить домой. Найти бы другую, да время поджимает, причем сильно. Церемония состоится вот-вот, а седьмая девица не готова к ней. Что делать? Разве что отправить ее к самой Великой матери. Вопрос-то серьезный, здесь ошибки недопустимы.

 — Что стряслось?  — спросила   у меня Ситара, продолжая думать о Тилии.

Я не ответила; у меня появилась идея, спонтанная, рисковая идея.  

Попасть к Великой матери не так уж  сложно, я побывала у нее уже, но толку? А вот чести разговора с ней мало кто удостаивается, только четверо прислужников имеют такое право. Но если дело касается дани, то правила отменяются, ведь это связано с богами. Тилия встретится с Верховной и поговорит с ней. Но кто поймет, Тилию ли ведут под покрывалами? Кто разглядит, какая именно закутанная девушка входит к Великой матери? Кто усомнится в решении Распорядительницы?

Вот он, мой шанс. Вот он, знак судьбы.

 — Ирина? — позвала меня мэза, заметив неладное, и я начала внушение.

Спустя несколько часов, закутанная с ног до головы, я была доставлена в храм Великой матери в сопровождении Ситары. Как я и думала, появление Распорядительницы и ее решение ни у кого вопросов не вызвали, и когда прозвучали два магических слова: «дань» и «сложности», двое прислужников Верховной провели меня через те самые двери…