Декорации

– На удивление, да, – сказал он бодрее, поражаясь своему отношению к этому, даже гордясь, – суть ведь здесь в том, насколько человек готов уйти в работу, будь то проект или мечта, неважно. Он готов на все, даже отдать себя в жертву, ведь иначе у него ничего не остается, совсем ничего, даже смысла жизни. За годы работы, я встречал таких людей и с каждым разом понимал, что совершенно невозможно провести грань между простой преданностью делу и фанатизмом. Но, вот что забавно…

– Что же?

– Я никогда не боялся этого.

– Не боялись перейти эту черту?

– Не боялся. Потому, наверное, что работа была единственным в моей жизни, а я очень люблю эту работу, ни на что бы ее не променял, – Итан усмехнулся, – забавно такое произносить, даже не помню, говорил ли я такое когда-нибудь или кому-нибудь.

– И все же, сейчас вы по-другому оцениваете такой исход?

– Я не знаю… честно, не знаю. Те, о ком мы говорим, не сталкивались с тем, что произошло со мной. Они просто такими были, и я сомневаюсь, что в их карьерах был момент, о котором мы говорим.

– Повторюсь, Итан, важно понимать конечную цель, некий исход, приняв который в том виде, котором он есть, вы, как и любой на вашем месте, сможет сделать выводы и уже потом понять, куда двигаться далее.

– Лишь те, кто рискуют зайти слишком далеко, знают, как далеко они могут зайти.

– Вы вспомнили цитату известного поэта Томаса…

– Да, она самая, – перебил он ее, снова погрузившись в размышления, – я вспомнил ее, потому что когда-то, еще в студенческие годы, она была оправданием для нашего, практически бесконтрольного, фанатизма к профессии. Тогда не было идеи, нет и сейчас. Меня не покидает стремление что-то делать… – Итан явно собирался закончить мысль, и было отчетливо видно, как он формирует у себя в голове подходящий вывод, – но ведь этого не произойдет… все было бы слишком просто, а это не для меня. Иначе, я бы не отличался от остальных… а я – отличаюсь, кое-кто взвалил на меня это бремя, с которым я не справился. А ведь, что по-настоящему забавно, я крайне рад этому. Иначе важность моей работы, да, как и всей моей жизни, определилась парадоксом.

ДЕНЬ 6

Соломон

Именно сейчас, подъезжая к черте на карте, за которой, как пишут газеты, «бесчинствует оголенное человечество», Соломон подводил итоги принятых им решений за последние двадцать четыре часа. Свыкаясь с ролью самородка и возможным клеймом предателя от лиц, желавших прикрыть все хвосты с ситуацией в Природных землях, Соломон даже не допускал мысль о возможной альтернативе своим действия, что привело бы к мнению, что он поспешил с выводами и совершает ошибку. Все началось с отправки необходимой информации важным людям, после чего он, используя служебное положение, практически заставил, чуть ли не угрозами, своих старых знакомых, которые некогда были с ним в приюте, а сейчас заведуют транспортными перевозками людей, довезти его до границы, не попадая под наблюдение. Не все, кто вышел из тех же дверей, откуда и он в этот большой мир, смогли избежать вовлечения в криминальную среду. Не видя для себя иного выхода, Соломон не принимал отказов и не реагировал на угрозы. Нужен был лишь транспорт и безопасный проход на территорию, и, как оказалось, все это решается деньгами и связями. Очень многое он сделал того, чего бы никогда не было в его резюме, если бы не отсутствие альтернатив.

Как только транспорт отъехал, оставив его одного на много километров вокруг, реальность, наконец, пробилась через его состояние аффекта, преобразовав уверенность и силу в приступ паники. Отдышка и, казалось, близкий сердечный приступ, уронили его на колени, заставляя глотать воздух и чувствовать на лбу холодный пот. Теперь он – один, как и хотел. Он вернулся в Природные земли, как и хотел. Человек, обладающий искусственной ногой, выбрал самый трудный путь. У него нет запасных частей для ремонта, и нет возможности заменить ее здесь, даже если бы за плечами в рюкзаке имелась бы запасная. Он хорошо замаскировал ее, надев поверх голой части ноги специальную водонепроницаемую ткань телесного цвета, а уже потом штаны. Конечно, здесь, в этих местах, ему должно быть спокойно, как человеку, со статусом пострадавшего от рук природы, или же, как жертве прогресса ЦРТ. Он вписывается в окружении, до тех пор, пока неизвестно откуда он и за чем.